Сад сломленных душ - Жоржия Кальдера Страница 51

Девушка сняла крышку с каждого блюда и принялась с любопытством рассматривать их содержимое, после чего подняла голову и смерила меня взглядом с ног до головы, благо я все еще стоял у противоположного края стола. Затем она воскликнула:

– Ты что, не собираешься есть? Разве существам твоего вида не нужна пища? И как я могу быть уверена, что эта еда не отравлена, если ты не разделишь со мной трапезу?

Я склонил голову набок, не понимая, шутит ли она или говорит серьезно. Неужели эта девушка на самом деле полагает, что я могу желать ей зла?

– Зачем мне такие сложности, если, как ты сама заметила, мне достаточно нанести себе крошечный порез и тем самым отправить тебя в мир иной? К тому же это было бы контрпродуктивно. Кроме того, как ты уже знаешь, ты мне нужна живой, а не наоборот, это в моих же интересах.

Сефиза небрежно пожала плечами и дерзко возразила:

– Там, где ты видишь интерес, я вижу лишь странную причуду, от которой с удовольствием избавилась бы, уж поверь.

«Тогда ты была бы мертва, и мне бы тебя недоставало…»

Если бы не эта необъяснимая связь между нами, я бы никогда не нарушил правила, и моя жизнь как и прежде сводилась бы лишь к исполнению обязанностей Тени императора и помолвке с Эвридикой.

– Ну конечно, – проговорил я с желчной иронией, скрещивая руки на груди. Не понимаю почему, но меня задело то, с каким равнодушием девушка говорила о важных для меня вещах. – Вот почему ты оказалась на моем берегу реки и прошла сквозь тот портал, хотя я просил тебя этого не делать. Если хочешь знать мое мнение, ты весьма оригинально демонстрируешь свое равнодушие, стоит нам оказаться в том, другом мире.

Сефиза раздраженно цокнула языком и пару секунд смотрела мне в глаза. Потом отвела взгляд и вновь поглядела на остывающие перед ней блюда.

– Не понимаю, что я ожидала найти за той завесой, – призналась она. На сей раз уверенности в ее голосе поубавилось. – Если бы я только знала, то… Наверное, не пошла бы туда.

Означает ли это, что она сожалеет о вторжении в мои воспоминания? В любом случае, девушка явно не хотела меня ранить, и за это я был ей очень признателен.

Молчание затягивалось, а Сефиза все не приступала к еде, поэтому я решил сменить тему.

– К твоему сведению, мне, как и всем живым существам, нужна еда, чтобы жить.

Сефиза с задумчивым видом повертела в пальцах вилку и пробормотала:

– Так, значит, боги, как и люди, испытывают эту элементарную потребность…

– Вообще-то у богов мало общего с людьми, – уточнил я и с удовлетворением понаблюдал, как взгляд девушки обращается ко мне, а в ее глазах загорается любопытство. – Кроме того, ты ошибаешься, если думаешь, будто я один из богов.

Сефиза прищурилась – она явно не верила мне. Тем не менее ее взгляд мало-помалу менялся, она начинала глядеть на меня по-новому, и на ее гладком лбу обозначилась морщинка. Я в свою очередь рассматривал ее с не меньшим любопытством.

Ибо я тоже задавался вопросом, кто она такая. Определенно человек, но необычный…

Наконец Сефиза прервала молчание и подвинула ко мне одно из блюд.

– Хорошо, Верлен. Садись и докажи, что эта пища безвредна и не отравлена. По правде говоря, я даже не знаю, что это такое…

Не следовало позволять ей обращаться ко мне в таком тоне и тем более отдавать мне приказы, не говоря уже о том, чтобы повиноваться ее требованиям. Однако я так обрадовался, услышав наконец свое имя из ее уст, что отбросил все эти соображения. Послушно подошел к столу и уселся на стул напротив девушки.

– Это морковь, – пояснил я.

Вероятно, Сефиза еще ни разу в жизни не пробовала этот корнеплод.

Затем я взял ложку, поскольку принес только один набор столовых приборов и погрузил в серебряную тарелку. Зачерпнув полную ложку мелко нарезанных красно-оранжевых кусочков, пересыпанных нашинкованной зеленью, я отправил их в рот и принялся жевать.

Девушка явно не доверяла мне и колебалась: она сглотнула, не сводя с меня пристального взгляда. Наверное, ее мучает голод, она же так давно ничего не ела.

– Во дворце все просто без ума от этого кушанья, уверяю тебя, – подлил я масла в огонь. Мне было неприятно видеть, как она делает над собой усилие и отказывается от пищи, хотя, несомненно, очень хочет есть.

Наконец Сефиза протянула руку, наколола на вилку кусочек моркови и, приоткрыв округлые губы, положила его в рот. Начав жевать, она удивленно захлопала глазами, потом тихо вздохнула от удовольствия – странный, но очень приятный звук, который мне немедленно захотелось услышать снова. Девушка принялась уплетать морковный салат за обе щеки.

Я сидел и откровенно ею любовался. Несомненно, это очередное проявление новой слабости, присущей моей наполовину человеческой природе? Я осознавал, что потакаю этому доселе неведомому мне пороку и совершенно ничего не делаю, чтобы вырвать его стремительно прорастающие корни из своей души. И все же мне совершенно не хотелось с ним бороться.

Я ненавидел людей – это неоспоримый факт. Тем не менее эта ненависть не распространялась на Сефизу, несмотря на все ее бесчисленные оскорбления, вызывающее поведение и нескрываемую неприязнь ко мне. Я даже испытывал странное, необъяснимое удовлетворение, думая о том, что эта девушка будет жить бок о бок со мной еще какое-то время. Запретное удовольствие, эгоистичная и странно притягательная идея.