Зуб дракона - Н. Уилсон Страница 48

Сайрус кивнул.

Гривз успокоился.

— Тогда Скелтон дал тебе гораздо больше, чем ты сам способен представить. — Он шагнул к Сайрусу, задев плечом фонари на потолке. — А в связке было что-нибудь еще? Скелтон ничего не говорил о зубе? Даже не о целом зубе. Об осколке. Он должен быть черного цвета. Он мог назвать его зубом дракона.

Сайрус моргнул. Ноша на шее потянула его своей тяжестью к земле.

— Клинок Жнеца? Воскресающий камень? Что-нибудь в таком духе?

Сайрус поглядел на сестру. Она молча смотрела испуганными глазами, ожидая его решения. Он снова повернулся к Руперту и покачал головой.

— Скелтон нам ничего не сказал.

Он сглотнул. Фактически это не было ложью. Скелтон уже умер. Про зуб им рассказал Гораций. Брови Руперта медленно опустились вниз, и его глаза скрылись в тени.

— Вы собираетесь забрать у меня ключи? — быстро спросил Сайрус.

Гривз недоуменно моргнул, и все мрачные тени слетели с его лица.

— Забрать? Так вот как ты обо мне думаешь? Сайрус, я не какой-нибудь вор. И даже если бы я был им, Ключи Соломона защищают сами себя. Если бы я попытался их у тебя отобрать, они бы стали смертельно опасными для меня. Да и для любого смертного. Они не очень хорошо относятся к воровству. А если бы ты сам отдал их мне, то уже никогда не смог бы забрать назад. Они очень древние, обладают огромной силой. И ни один из живущих ныне людей не знает и не понимает всех заклинаний, которые они способны исполнить.

Сайрус истерически захихикал.

Удивленная Антигона пыталась посылать ему взглядом просьбу успокоиться.

— Простите, — сказал он. — Но дело в том, что мы говорим о совершенно разных ключах. Это просто обычные старые ключи. Они совсем не древние.

— Где они? — спросил Руперт. Он присел в альков напротив Сайруса и выжидательно подался вперед, обхватив колени. Увидев, как Сайрус смутился, он сам отмахнулся от собственного вопроса. — Я понимаю твою осторожность. Орден пока что был не очень-то добр к вам. Когда я уйду, проверьте ключи и поймете, ошибался ли я. Окуните их в воду или попробуйте отпереть любой замок. Какой-то из этих ключей способен отпереть любой замок на свете. — Внезапно он стал очень суров. — Но пользуйся ими честно, Сайрус Смит. Ключи Соломона превратили в воров очень многих хороших людей, а после того как они стали ворами, осталось уже полшага до открытия двери, ведущей к смерти.

Патрисия устроилась поудобнее у Сайруса на шее. Ее холодное тельце слегка щекотало кожу. Сайрус сглотнул и обхватил колени руками, чтобы не было видно, как они подскакивают.

Великан не сводил с него своих черных глаз, что-то читая у него на лице. Затем Гривз поднялся на ноги.

— Мне пора идти.

— Нет! — воскликнула Антигона. — Нет, нет!

Она осеклась и постаралась взять себя в руки.

— Не могли бы вы рассказать нам про нашего папу, про нашу семью? Прошу вас. Мы даже не знали, что у него были сестры. Вы были знакомы?

Гривз присел на прежнее место.

Нервными пальцами Антигона заправила непокорные волосы за уши.

— Тот тип с гадкими усиками сказал, что нашего папу выгнали отсюда. Почему? Чего он такого сделал?

Патрисия снова зашевелилась, и Сайрус обхватил ее рукой, пока Гривз смотрел на его сестру. На короткий момент ее серебристое тельце материализовалось в воздухе, затем она обвилась вокруг его руки и снова скрылась с глаз. Ключи оказались у него на ладони. Свободной рукой он стал расчесывать зудящую шею, и под его рукой маленькими кусочками стала слезать обожженная кожа. Руперт подозрительно посмотрел на него и снова повернулся к Антигоне.

— Да, вашего отца исключили. И да, я его знал. И знал его сестер.

Руперт поглядел опустевшими глазами в темную дыру прохода, на подвесные дорожки. Его низкий голос плавными волнами раскатисто и негромко полился откуда-то из груди.

— Мы познакомились, когда нам было всего восемь. Я тогда в первый раз приехал из Англии. Мы постоянно соревновались между собой, как делали наши отцы и деды. Мы были конкурентами, до тех пор пока я не осознал, что мы на самом деле ими не являемся. — Гривз едва заметно улыбнулся. — Лоуренс никогда не переживал, если я опережал его в чем-то. Разве что не в том случае, если солнце ласкало землю, а ветер целовал волны. По своему складу я был акулой, а он — дельфином. И дельфин одержал надо мной верх. В десять лет мы уже стали братьями по духу. Наши семьи выбрали одних и тех же руководителей для нас, но поскольку мы не могли быть одновременно самыми лучшими во всем, мы решили разделить свои победы. Он в фехтовании, я в стрельбе, он в мореплавании, я в авиации и так далее. Преподаватели впали бы в бешенство, если бы узнали. Когда исчез мой брат и его сестры, наша связь стала еще крепче. Когда его старшего брата убили в Конго, мы стали еще ближе. Мои родители разбились на самолете в Эфиопии. Его — угасли от медленного горя, вспоминая его сестер. Через несколько коротких лет он уже был всей моей семьей, а я — его. Вместе мы сначала стали Путешественниками, а затем и Исследователями. Мы шагали по миру, выискивая самые глубокие тени, самые страшные бедствия. Хотя никто не говорил об этом вслух, я знал, что мы просто искали свою смерть. Но затем, более двадцати лет назад, прямо перед получением титула Хранителей, мы оказались в горных джунглях Гвианы, что в северной Бразилии. Мы едва смогли уцелеть…

Сайрус увидел, как огрубевшая рука Руперта потянулась к сплетению страшных шрамов на темной груди.

— Нам все же удалось унести ноги, и мы вернулись в Эштаун со множеством невиданных, экзотических трофеев. Но самым необычным трофеем из всех была ваша мама.

— Что? — Сайрус подскочил. — Что вы хотите сказать?

— Ее звали Катаан, так же, как называлось ее племя. Для нас она стала просто Кэти, и, нарушив все мыслимые и немыслимые законы Ордена, мы взяли ее с собой в Эштаун. И что еще хуже, твой отец всерьез решил на ней жениться. Совершенномудрые отнеслись к этому снисходительно, но вот Хранители твердо отказались давать разрешение на этот странный союз. Впервые наши дороги разошлись. Лоуренс бросил Ордену вызов и в результате сблизился со всеми остальными отверженными. Скелтон стал его наперсником. Потом он женился на Кэти и все потерял. Спустя многие века древняя семья Смитов была отлучена от Ордена. До вчерашнего дня.

— Вы рассказали правду? — спросила Антигона. — Неужели так все и было?

— Именно так, — коротко ответил Руперт.

— Мы, конечно, знали, что мама — бразильянка. — Антигона удивленно посмотрела на брата. — Но я думала, что они познакомились, будучи студентами.

— Хм, ну она, конечно, была студенткой. Но она никак не бразильянка. — И Руперт поднялся на ноги. — Она — катаан, дитя древнего и забытого народа. Посмотрите на свои волосы. На кожу. Это ее дары вам. — Он улыбнулся и пошел к выходу. — А теперь спокойной ночи.