Из ниоткуда в никуда - Александр Бушков Страница 48

Стахор приободрился и воспрянул, видя, что дела идут успешно и данные ему обещания сбываются. Еще до завершения работы со «столбами» часть дворца отгородили высокой стеной, и Брашеро устроил там нечто вроде штаба, откуда мог управлять всем. Туда опять-таки завезли массу громоздких ящиков. По завершении Стахор захотел осмотреть все. Брашеро ему нисколечко не препятствовал и согласился без малейшего промедления. Ясно, почему: как рассказал Стахор, он ничего не понял в увиденном — но, по его описаниям, это больше всего напоминало центр управления (Сварог подозревал, не только столбами).

Потом Брашеро через финансистов Стахора потратил немало денег, выплатив абсолютно все долги Горрота (там наверняка было настоящее золото, если никто из кредиторов не поднял паники).

Чуть позже попросил объявить запретной зоной некое местечко в горном хребте Каррер — использовав в качестве предлога якобы открытое там золото и устройство рудников. Несомненно, то самое «Горное гнездо», о котором поминала Литта, — но, в отличие от нее, Стахор знал точное место, которое и показал на карте Сварогу. Брашеро охотно, не дожидаясь расспросов, дал необходимые пояснения: он намерен разместить там устройства, парализующие еще кое-какую деятельность ларов, а заговорщикам лишь придающие силы. И разводил руками (надо полагать, с самым обаятельным и честным лицом): он бы и рад дать самые подробные объяснения, но его величество все равно ничего не поймет, увы… Прекрасно сознавая, что так оно и будет, Стахор вопросов задавать не стал — но, когда захотел осмотреть то место, был опять-таки немедленно туда допущен. Там огромные, непонятные ему механизмы выравнивали площадку в небольшом ущелье, копали котлованы, закладывали фундаменты — чего лары уже не могли видеть…

Корабли «Каурата и сыновей» шли прямо-таки нескончаемым потоком с новыми загадочными грузами. Стахор и Брашеро находились в превосходных отношениях. Эгле, впрочем, как-то рассказала мужу, что Брашеро пытался за ней ухаживать, но крайне галантно и деликатно и отвязался после первого же намека на то, что здесь ему ничего не светит. А посему Стахор не стал придавать этому никакого значения и выступать с упреками — многие пытались ухаживать за Эгле и в бытность ее наследной принцессой, и позже, когда она стала королевой; на фоне иных наглых прилипал, получавших от Стахора свое, Брашеро выглядел весьма порядочным человеком, которому хватило одного намека.

Со временем Стахор наладил за Брашеро и его людьми самое искусное наблюдение силами тайной полиции. Доверять своим новым друзьям он вполне доверял, но прекрасно отдавал себе отчет, что в политических союзах каждый участник всегда держит что-то в рукаве исключительно для себя, как шулер — козырные тузы. Стахор попросту хотел знать как можно больше (Сварог на его месте поступил бы точно так же).

Ничего интересного, правда, узнать не удавалось. До некоего момента… Один из лучших агентов, игравших роль приставленного к Брашеро лакея (сам Брашеро никаких слуг с собой не привозил, их предоставил гостям Стахор) ухитрился подсмотреть и подслушать интереснейшие вещи. Глубокой ночью в своем кабинете Брашеро разговаривал с сидевшими у него на столе тремя крохотными человечками, чьи голоса, вот удивительно, звучали так же громко, как голоса обычных людей. Речь шла об устройстве «новых укрытий», о доставках каких-то грузов. И в ходе разговора Брашеро заверил собеседников, что «этот коронованный придурок ни о чем не подозревает».

Последнее Стахору, как любому на его месте, не понравилось крайне, в ту же ночь он обсудил эти сведения с Эгле, которая тоже немного встревожилась («А в спальню к вам, голуби мои, наверняка с самого начала напихали микрофонов», — подумал Сварог, который на месте Брашеро так именно и поступил бы).

Стахор, разумеется, не стал, как умный человек, устраивать скандала с обличениями. Всего-навсего с простецким видом поведал Брашеро о том, что один из лакеев случайно подсмотрел беседу с крохотными человечками — вот только разговора не слышал, к сожалению…

Брашеро, не запираясь и не крутя, подробно рассказал о Токеранге и токеретах — но, разумеется, ни словечком не упомянул о характеристике, данной им Стахору. Все вроде бы было в порядке, но Стахор своему «другу» уже не верил. До него наконец-то стало доходить, что, собственно говоря, он не имеет никаких возможностей влиять и на идущую игру — большую, серьезную, кое в чем до сих пор непонятную. Что он предстал простачком, приютившим у себя в доме субъектов, оказавшихся не столь благородными, как виделось поначалу. Что от него в два счета можно избавиться, если возникнет такое желание. Что цели токеретов ему совершенно неизвестны. Спохватился, одним словом.

И решил на несколько дней отправиться с женой в один из загородных замков, пригласить туда кое-кого из друзей и обсудить создавшееся положение. До замка друзья доехать не успели — в первую же ночь на замок и напали те твари…

Сварог прикинул сроки: по всем выкладкам выходило, что нападение на королевскую чету было вызвано отнюдь не тем, что Стахор узнал о токеретах да еще признался жене, что перестает «приятелям» доверять. К тому времени Брашеро уже подготовил двойников, так что в любом случае кончилось бы точно так же — решено было, что от Стахора и Эгле пора избавляться…

Признаться, он не услышал ничего особенно нового или интересного — лишь некоторые детали, дополнявшие то, что ему и так известно. Одно оказалось крайне ценным: точное место, где располагалось «Горное гнездо». Неизвестно, сколько времени пришлось бы Сварогу потратить, прочесывая хребет Каррер Золотыми Шмелями (которых к тому же шайка Брашеро могла засечь, черт знает, чем они еще располагают). И вот эта-то информация оправдывала все предпринятые действия, все усилия, окупилось, выражаясь по-купечески…

— Ну что же, — сказал, глянув на часы. — Время позднее, у меня еще есть дела, так что на сегодня хватит. Завтра мы продолжим, расскажете о том, как спаслись, о господине Вингельте и его друзьях, которые меня крайне интересуют… Вопросы, просьбы?

Не глядя на него (и явно стараясь, чтобы голос не звучал просительно) Стахор произнес глухо:

— Если в вас осталось что-то человеческое, поместите меня вместе с женой.

— А завтра мы будем беседовать столь же откровенно и обстоятельно? — усмехнулся Сварог.

— Да.

— Ладно, — сказал Сварог. — Когда со мной по-человечески, и я не зверь…

Разумеется, он не стал признаваться, что и сам собирался поместить их на ночь в одну комнату: вреда от этого никакого, а вот польза кое-какая сыщется — комната уже оборудована микрофонами, авось его дежурящий до утра оперативник и услышит что-то интересное…

— Ну что же, — сказал он вставая. — Начало хорошее, будем надеяться, что и дальше все пойдет неплохо…