Водный Лабиринт - Эрик Фраттини Страница 45

«Может быть, разговор с Леонардо Колаяни заполнит кое-какие белые пятна в истории книги? Я должна это сделать ради бабушки, но прежде всего — ради моих родителей», — подумала девушка.

Она спускалась по лестнице и краем уха услышала, как в гостиной шепчутся Сэмпсон и Ассаль. Ей понравилось такое секретничанье. Оно означало, что между сестрой и ее женихом все было в порядке.

— Извините, что помешала вам, — сказала Афдера, войдя в комнату.

— Совсем не помешала. Сэмпсон уже уходит.

— Сэм, можно тебя на два слова?

— Сколько угодно.

— Пойдем на кухню.

— Зачем так таинственно? — спросил адвокат, когда они оказались вдвоем. — Ассаль напугаешь.

— Вот ты и проследишь, чтобы она сохраняла спокойствие. Знаешь, о чем говорится в бабушкином письме?

— Я обычно не читаю запечатанных писем, адресованных не мне.

— Извини. Я не это имела в виду. Может быть, бабушка что-то говорила тебе о нем?

— Нет. Я узнал о существовании письма только после ее смерти, разбирал разные бумаги и нашел договор на покупку сейфа. Поскольку ты выписала доверенность на мое имя, я попросил открыть его и обнаружил конверт. Больше там ничего не было.

— А бабушка рассказывала тебе что-нибудь о смерти наших родителей?

— Однажды я спросил об этом, и она ответила, что оба погибли в Америке в результате несчастного случая. Я подумал, что речь идет об автокатастрофе.

— А где произошел этот несчастный случай, она не говорила?

— Аспен, штат Колорадо… кажется, так. Да, Аспен. Твоя бабушка была категорически настроена продать дом, имевшийся у нее в тех краях. Ей не хотелось туда возвращаться.

— Можно попросить тебя об одном одолжении, только чтобы Ассаль ничего не узнала?

— Конечно.

— Ты мог бы получить копию полицейского отчета о том несчастном случае в горах?

— Думаю, да. Надо запросить тамошнее полицейское управление. Позвонить им?

— Лучше всего, если ты сам отправишься туда. Это очень важно. Но главное — ни слова сестре. Я не хочу, чтобы она попусту волновалась. Скажи, что надо разобраться с бабушкиными бумагами в Лондоне или Женеве. Она поверит.

— Подожди-ка. Получается, что я еще не женат, а уже обманываю свою будущую супругу.

— Пожалуйста, сделай это ради меня и бабушки. — Афдера поцеловала его в щеку.

— Почему это я всегда поддаюсь на твои просьбы?

— Может, потому, что я напоминаю бабушку?

— Да уж, Крещенция могла уговорить кого угодно.

Афдера взяла Хэмилтона за локоть.

— Прошу тебя, будь осторожен и не доверяй никому. Не говори ни одной душе, даже своей секретарше, о том, что едешь в Аспен. Обещай мне.

— Обещаю.

Ватикан

Поздним вечером в государственном секретариате раздался звонок. Молодой священник, дежуривший в это время, снял трубку.

— Мне нужно поговорить с монсеньором Мэхони. Это срочно, — услышал он.

— Как вас представить?

— Скажите ему, что звонят из Берна. Он поймет.

Священник зашагал по длинным ватиканским коридорам и вскоре оказался у дверей, ведущих в рабочие комнаты кардинала Льенара Швейцарские гвардейцы равнодушно взглянули на него.

Этому человеку пришлось долго барабанить в дверь, пока Мэхони, заснувший за своим столом, не пробудился и не зажег лампу.

— Кто там?

— Монсеньор, звонит какой-то странный незнакомец, не желающий себя называть. Я не мог перекинуть его звонок. У вас было все время занято.

— Я снял трубку, чтобы немного отдохнуть. Он не сказал, откуда звонит?

— Кажется, из Швейцарии. Уверяет, что вы поймете.

— Перебросьте звонок на защищенную линию государственного секретариата.

Вскоре Мэхони услышал голос отца Корнелиуса:

— Fructum pro fructo.

— Silentium pro silentio, — ответил епископ.

— Монсеньор, перевод еретической книги скоро будет завершен. Если ее содержание станет широко известно, то это будет грозить опасностью, как мне кажется.

— Делать выводы могут великий магистр и я. Вы только получаете приказы.

— Простите меня, монсеньор. Я не собирался вас беспокоить, просто мы с отцом Альварадо очень встревожены тем, что ученые слишком близко подобрались к словам предателя.

— Какие последствия имела смерть Хоффмана?

— Бернская полиция расследует происшествие. Они пока не пришли к заключению, что это несчастный случай или убийство, но вроде бы склоняются ко второму.

— Нам нельзя хоть как-то проявлять себя в Швейцарии. Я поговорю с великим магистром и передам вам его приказы. В данный момент вы, отец Понтий и отец Альварадо не должны совершать никаких шагов без разрешения великого магистра.

— Но…

— Никаких «но», отец Корнелиус. Не делайте ничего до получения нового приказа. Кстати, кто ведет расследование?

— Отец Альварадо выяснил, что этим занимается некий инспектор Грюбер. Этот полицейский старой школы работает очень старательно. Его деятельность может угрожать нам.

— Типичный старательный швейцарец. Вот поэтому-то они делают часы и отмывают деньги в своих банках, — насмешливо заметил Мэхони.

— Так что же нам делать?

— Пока что, как я уже говорил, сидите тихо вплоть до новых распоряжений. Я должен побеседовать с великим магистром. Fructum pro fructo, отец Корнелиус.

— Silentium pro silentio, монсеньор.

Мэхони понимал, что совершать еще одно убийство в Берне будет слишком опасно. Но если этот Грюбер и вправду так старателен, то в ходе расследования убийства Вернера Хоффмана он способен выйти на братство.

Мэхони набрал номер личных апартаментов Льенара.

Трубку сняла горничная.

— Квартира государственного секретаря. Слушаю вас.

— Здравствуйте, я секретарь кардинала Льенара. Мне нужно с ним поговорить.

— По-моему, его преосвященство уже спит.

— Проверьте. Дело крайней важности.

Мэхони знал, что Льенар страдал от бессонницы и спал от силы три часа в сутки, как некогда Папа Иоанн XXIII.

Действительно, чуть погодя в трубке послышался голос кардинала:

— Монсеньор Мэхони, чего вы хотите от меня в этот час?

— Ваше преосвященство, прошу срочно принять меня. У нас намечаются проблемы в Швейцарии.

— Хорошо, жду вас через десять минут.

От покоев Святой Марты, где обитал Мэхони, до Апостольского дворца, в котором находились покои кардинала, было метров четыреста. Епископ предпочитал самую короткую дорогу — от площади Санта-Марта по виа дель Фондаменто, огибая сзади собор Святого Петра. Мэхони миновал кордон швейцарской гвардии, вошел в так называемые апартаменты Борджа, быстрым шагом пошел по коридорам и наконец добрался до здания, где располагались помещения, предназначенные для Папы и государственного секретаря.