Убить Рыбку Джонса - Каро Кинг Страница 45

Сгорбившись на краю одеяла, Гримшо понимал, что в его силах было прекратить все. Мысль будоражила, но вместе с тем пугала, и его бесил собственный страх. Он хотел быть другим, быть Воплощением, с которым считаются, быть высоким и с пылающим взглядом и… и… просто другим.

«Почему я должен быть именно таким?» — думал он.

На постели пошевелилась девочка, положив руку на одеяло. На мгновение Гримшо охватило нелепое желание приблизиться и ущипнуть мягкую плоть. Почувствовать, какой человек на ощупь. Он проигнорировал этот импульс и тут же разозлился на себя за это. Даже сейчас он чувствовал себя привязанным к глупым Правилам, которые запрещали ему иметь физический контакт с представителями людей.

Хотя Гримшо отлично видел в темноте, это не означало, что темнота не отличалась от света. Она отличалась во всем. Свет давал вещам цвет и глубину. Темнота высасывала весь цвет и оставляла вещам их очертания, которые состояли из оттенков черного и серого и были удивительно слабыми, как будто являлись частью ночи, а не самостоятельными объектами. Демон смотрел на лежащих мальчика и девочку, ночь разлилась в углублениях их глаз и в изгибах их тел. Он слышал их дыхание. Мальчик втягивал в легкие воздух тяжело, как будто задыхался, и Гримшо гадал, не снятся ли ему кошмары. Если так, он надеялся, что в них был он. Демон принюхался. В воздухе разлился запах соленых слез.

Это нисколько не ослабило его ненависти к мальчику. Пусть он храбрый, но он представляет собой угрозу. Рыбка и его Предназначение довели Гримшо до такой жизни, и, когда Могущественное Проклятие пробудится и уничтожит мир, все это будет по вине мальчишки.

Гримшо в раздражении смотрел на слабые очертания руки девочки, покоившейся на одеяле.

Еще Лампвик, этот бесполезный трюкач. Третьесортный фокусник с крупицами магического таланта и порядочностью такой же, как у медной копейки. Гримшо сжал кулаки и злобно потряс головой. Еще при жизни воришка не заслуживал своего собственного тела. И раз он создал Воплощение, столь бессильное, что оно не могло прикончить собственных Страдальцев, тогда он сам виноват, что этому Воплощению приходится идти на отчаянные меры.

Гримшо заулыбался своим мыслям. Теперь в его голове все прояснилось. Только так он сможет победить. Правила, мальчишка с Предназначением, Лампвик — все они склоняли его в одну сторону. Только в одну.

Затем Гримшо охватил страх. Страх, который царапал его неровный хребет подобно ледяному когтю. Он внезапно понял, что действительно собирается это сделать. Без шуток.

Он сделает это сейчас.

Рыбка еще какое-то время лежал без сна, мучимый страхами, которые демон разбудил в его сердце. Затем, обессилев, он провалился в беспокойное забытье. Кто-то без устали гонялся за ним по безжизненным пустошам и туманным городам серого цвета и с морями из стекла.

Когда сквозь окно проникли первые лучи солнца, мальчик проснулся. Он лежал какое-то время, оценивая обстановку. Птицы выводили трели, и мир в целом казался совершенно нормальным. Хотя, конечно, это было не так.

Он перевернулся и потряс Элис.

— А? Который час? — Она потерла глаза, сгоняя сон, и окинула комнату затуманенным взором. — Шесть утра! Рыбка!

Рыбка тем временем уже сидел на постели и ждал, пока она как следует проснется. Долго ждать не пришлось.

— Так что стряслось? Что-то стряслось? Только не говори, что этот демон приперся ночью. Вот ЖУ-УТЬ! И что теперь? Ты, наверное, хочешь скорее пойти к этому Грину? Или что? Типа, прямо сейчас? Позавтракать хоть можно?

Рыбка рассмеялся. Больше всего ему нравилось в Элис то, что она всегда знала, о чем он думает.

Она вздохнула:

— Ладно. Думаю, тогда по пути поедим, да?

Хорошо, что нога Рыбки зажила за вчерашний день, потому что путь в Ноктон был неблизкий. В пустоши, поросшей вереском, они позавтракали печеньем и шоколадом и запили все остатками лимонада. Облака рассеялись, и день предвещал быть прекрасным, с чистым небом, теплым солнышком и ветерком, полным запахов вереска и отдаленных холмов.

Большую часть пути они шли молча, что было в духе Рыбки, но совершенно не в духе Элис. Она была погружена в собственные мысли, и это не удивляло мальчика. Еще позавчера она жила нормальной жизнью, или, по крайней мере, настолько нормальной, насколько это было возможно для человека вроде нее. Теперь ее подстерегала невидимая угроза, опасность насильственной смерти. Элис была далеко от дома — ее мама даже не знала где, — жила в доме без газа и электричества и полагалась на доброту незнакомых людей, которые снабжали их с Рыбкой продуктами.

Когда город только показался впереди, телефон Элис зазвонил. Девочка вздохнула и запустила руку в карман.

— Привет, — через секунду ответила она.

Бормотание в трубке.

— Нормально. С Рыбкой. Завтракаем.

Опять бормотание.

— Не знаю. Может. Может, нет.

И снова бормотание.

Элис снова вздохнула.

— Угу, буду писать.

Рыбка напряг слух, но не смог разобрать, что говорила мама Элис.

— Что? А… — Голос девочки звучал удивленно. — Ты тоже, мам. Ладно, пока. — Она положила трубку и с удивлением посмотрела на телефон. — Сказала быть осторожной. На нее не похоже. — Элис помолчала. — Думаешь, она что-то подозревает?

Рыбка пожал плечами.

— В общем, она ушла на работу, так что все в порядке. Смотри, мы пришли.

Поля впереди переходили в неглубокий ров, за которым начиналась дорога. Они пошли по ней, мимо ряда домов и паба, и в конце концов оказались на улице с магазинами. Здесь были люди. Улица напоминала Рыбке о городе, который он покинул, сгоревшем и разрушенном. Мальчик вздрогнул и осмотрелся. Элис бросила на него внимательный взгляд:

— Он здесь? Нет? Отлично! Давай найдем мистера Грина.

Табличка на другой стороне улицы сообщала, что они находятся на главной улице. Они шли по ней, пока Элис не воскликнула:

— Холм Судьбы! Вон там!

Она резко повернула и направилась на противоположную сторону и вверх вдоль изгиба улицы. Вскоре они увидели незапертые ворота, на которых висела табличка «Семь».

Элис и Рыбка молча направились вдоль тропинки. Вокруг были деревья и разросшиеся кусты. Вскоре они увидели дом. Это было высокое строение, нуждавшееся в покраске, окруженное ухоженным садом.

Остановившись у двери. Рыбка замер, переводя дыхание: он не хотел звонить в звонок. Он понимал, что за этой дверью находится что-то очень важное, и это знание приводило его в ужас. Сердце мальчика колотилось все сильнее, разгоняя по телу кровь.

Рыбка окинул окружающий мир неспешным взглядом, как будто последним в его жизни. Все показалось невероятно четким и резким. Было девять часов утра, и мир был еще свеж. Над головой, далеко вдали, серебряная точка самолета двигалась по ярко-голубому небу. Воздух, теплый и мягкий, нежно ворошил листья деревьев.