Дороги скорби - Павел Серяков Страница 43

Утром тела убитых бандитов были аккуратно сложены в тени кленов, растущих на заднем дворе усадьбы, а головы покойников со стороны Скорпионов закатывались в приготовленные для верноподданных Трефа бочки с уксусом. Шебет, сидя на веранде, глядел в сторону Гнездовья и начищал до блеска захваченный в бою меч с выгравированными на яблоке лилиями. Тогда к Маркусу подошел один из его людей с виновато опущенной головой, главарь ганзы уже знал, что ему предстояло услышать.

— Ну давай, Игорь, выкладывай, — произнес Шебет, не отрывая глаз от нависшего над лугами неба и не убирая крепких рук с рукояти клинка. — Чем порадуешь? Что с беглецами?

— Мы гнали их до Зарецких болот. Троих порешили, двое ушли.

— Головы принесли?

— Принесли. Как быть с теми, кто сбежал?

— А кто уцелел?

— Их командир, он очень ранен и еще какой-то хер.

— Да и пес с ними, пусть бегут. А тем, кто добегался, — отсеки головы и в бочки к остальным.

— Сделаем, — Игорь посмотрел на отворенную дверь амбара. — А с зерном как быть?

— Оставляем здесь.

— Но там же состояние целое.

— Ты язык забыл, собака?! — прокричал Шебет. — Я и сам знаю, что там состояние. Делай схрон, оставь охрану, а там видно будет. Ежели с нас спросят за это зерно, значит, не судьба, а не спросят, продадим какому ни то барону из числа зажиточных… — Шебет откашлялся и, глядя на отражаемые начищенной сталью солнечные блики, договорил: — Не обидят, чай. В Грошевые земли продадим, там каторжан тоже кормить надо.

В то самое время, когда Псарь, получив от градоправителя отворот, разглядывал тяжелые цепи в лавке гнездовского металлурга и прикидывал, какими гвоздями будет вбивать их в брусчатку, какие скобы нужны для того, чтобы приладить их же к купленным капканам, и что, собственно, он собирается делать с пойманными в эти капканы чудовищами, — боец Янтарных Скорпионов тащил на своей спине умирающего мужчину, шестью годами старше его самого.

Командир Скорпионов был относительно молод и матер. На полях брани его зоркий гла, и интуиция безошибочно определяли бреши в обороне противника, конница под его командованием прорывала ряды пехтуры и, прорываясь, сокрушала, разила и приносила Трефам победу за победой. Вагнер одним взмахом меча поднимал Скорпионов в атаку, и черный орел на его гербе о янтарном поле, даже покрываясь слоем пыли, был различим для глаз противника. Вагнер из рода Иакова упивался битвой, и всем казалось, что в пылу сражения он был неистов. Лукаш считал своего командира непобедимым бойцом, но теперь под стрекотание сверчков, оглушительное пение болотных птиц и траурно-яркий свет луны раскрытый боец Скорпионов нес на плечах покойника с торчащим меж ребер арбалетным болтом. Вагнер уже успел остыть, а погоня, длившаяся не так долго, иссякла, стоило беглецам очутиться в Зарецких болотах.

Тянуло прохладой и запахом тины, квакали лягушки. Лукаш остановился и, понимая, что бежать больше некуда, уложил своего командира на мягкую, проминающуюся под весом человека из рода Иакова почву.

— Спите, парящий над сечей орел, — произнес Лукаш и упал рядом. Ягоды клюквы поблескивали в свете луны, и над высохшим деревом, опустившим к воде свои узловатые пальцы, незаметно для глаз бойца появился он. Кухар вышел из принесенной ветром россыпи золотой пыли и мягко, по-кошачьи, приземлился на ветку дерева, уселся, свесив ноги, и наблюдал, не произнося ни единого слова, за тем, как солдат рыдает над убитым товарищем.

— Ты доверился не тому человеку, — ревел он. — О лагере не знал никто, кроме Иво… — Лукаш, не поднимая головы, выдрал клок травы и швырнул в сторону. — Ты болван! Ты болван, Лукаш! Ты позор армии Трефов! — Он сжал зубы и колотил руками прохладную травку. Глядя на убитого Вагнера, вспоминая лица убитых ночью Скорпионов, он стянул с себя знамя, которое ему удалось спасти, и, аккуратно сложив его на груди покойника, закричал.

Ветвь иссохшего дерева, что едва касалась воды, покачнулась, и по поросшей ряской глади побежали круги. Тихий смех привлек внимание сокрушающегося Лукаша, но тот не повернул головы.

— Ты пришел добить меня? — спросил он. — Не думал, что кто-то из вашей шайки зайдет так далеко.

— Нет, мальчик мой, — Кухар сидел на дереве и улыбался. Золотистое свечение медленно вместе с легким дыханием ветра ползло в сторону стоявшего на коленях перед убитым командиром солдата. — Я могу помочь тебе. Да-да. Ты ловок и проворен. Я предлагаю тебе особенный контракт.

— Пошел вон, — бросил воин. — Кем бы ты ни был, каким бы наваждением ни являлся, пошел вон!

— А что если я помогу тебе отомстить за братьев? Что если я помогу тебе достать Псаря, который сдал тебя и твоих людей с потрохами, а?

— А что если я переломаю твои пальцы? Я же сказал — убирайся.

— Я предлагаю тебе не только месть, но и свободу тех Скорпионов, коих заманил в ловушку мерзавец Войцех. Да-да. Они сейчас в одном очень далеком месте, но я отпущу их, если ты согласишься поработать на меня немного.