Драконий катарсис. Изъятый - Василий Тарасенко Страница 42

Что-то тяжелое пробежало по ветке, схватило меня за руку и рвануло вверх, отрывая от спасительной палки. Я уже хотел заорать в стиле «отсушууши-до», как жесткая ладошка запечатала мне рот. Молодой женский голос прошептал:

— Только тихо.

И я бодро заорал все же потому, что увидел свою спасительницу. Это была та самая Квазиморда! Представьте себе коричнево-желтую лягушку, покрытую бородавками и на вид весьма влажную. Ага, а еще она стояла на двух лапах, завернутая в некое подобие коричневого сари, и держала в одной из передних лап увесистую даже на вид дубину, окованную полосами металла с шипами. Орудие производства лягухи-переростка было с нее саму ростом, но это не мешало существу уверенно покачивать дубиной в сторону удивленного моим беспардонным шевелением паучка. Квазиморда осторожно потянула меня за собой, намекая, что пора сваливать. Это был настоящий полновесный консенсус всех времен и народов. Мы мелкими шажками двинулись по ветке прочь от зависшего во всех смыслах восьмилапого аборигена. Лягуха — с грацией акробатки, я — с пальцами ног, внезапно научившимися намертво цепляться за шаткую опору. Минут через пять медленного передвижения я рискнул глянуть, куда же мы плетемся, и замер, как приращенный. Лягуха недовольно надула зоб, издав горловой звук, совсем как земная обитательница болот. На что я просто молча ткнул пальцем ей за спину. Она оглянулась и булькнула от избытка эмоций. Впереди нас ждала целая гроздь зеленых мячиков с лапками — группа встречающих, я бы сказал. Они банально висели на паутинках и таращились на нас блестящими зенками.

И тут метрах в ста справа от нас зашевелилась сама чернота. Квазя аж стала меньше ростом раза в два, увидев такое дело. Я же просто икнул. Ну а что? Вполне реакция на увиденное порождение лавкрафтовских грез или говардовских кошмаров. Назвать ЭТО паукомамой — все равно что танк обозвать жуком. Бронированное многолапое чудовище метров пятнадцати в обхвате смотрело на нас с лягухой, слабо пошевеливая длинными тонкими щупальцами, которые могли достать до одного моркота и его спасительницы, не утруждая их хозяйку нуждой куда-то идти. Монстрятина вновь пошевелилась, уже с конкретным интересом уставившись на нас холодными мерцающими буркалами. И Квазя пошла ва-банк. Она молча скакнула к паучкам, преградившим дорогу к спасению, размахнулась дубиной и изобрела местную лапту. Зеленые многолапые мячи разлетелись по округе с нехорошим шуршащим писком, вызвав нездоровую дрожь в теле мамаши. Я сбросил оцепенение и припустил за спасительницей, успевшей ускакать футов на пятнадцать.

Паукомать наконец опомнилась и одним скачком оказалась далеко впереди нас, недвусмысленно намекая на приглашение к обеденному столу, приправленному мстительными специями. А потом где-то наверху стало трескаться небо. Все громче и громче. Пока не обрушилось прямо на спину монстрятине в виде огромного длинного бревна. Оно с громким хряском врезалось комлем в спину огромному чудовищу, нанизав тварь не хуже булавки, протыкающей бабочку. Паукомать с режущим слух пронзительным визгом рухнула куда-то вниз, сотрясая все вокруг. Громкий вопль Горотура сорвал с нас покров оцепенения:

— Быстрее! Унгиаш этим не взять! Она сейчас вернется!

Мы с Квазей стартовали двумя пнутыми котами — только кора ветвей встопорщилась. Стремительный подъем как-то не отложился в голове. Зато при виде зеленой красотки я сразу позабыл о твари внизу. Но углубиться в дебри церемоний знакомства мне не дал рогатый. Горотур просто схватил меня в охапку и гигантскими скачками припустил по тропе, унося ноги от логова гигантской щупальцастой паучихи. Квазиморда и ее подружка не отставали — похоже, они знали, с чем мы все столкнулись на просторах Лесного Моря. И это придавало им сил, а значит, и нам. Проламывание через заросли продолжалось минут сорок. Если бы не участвовал, ни за что не поверил, что можно так долго нестись с крейсерской скоростью сквозь плотные заросли лиан, веток и тягучих мхов и не превратиться в располосованное пособие для патологоанатома!

Отдышаться рогатый остановился возле огромного корявого нароста на ветке-тропе, который был чем-то похож на дупло, выползшее посмотреть на мир из недр дерева. Рогатый без лишних слов закинул меня внутрь этой штуки. Туда же влетели зеленая девица и лягуха. А уже последним аккуратно втиснулся тур. Словно получив сигнал, дупло-нарост преспокойно захлопнулось, отрезав нас от внешнего мира и пусть серенького, но все-таки дневного света. В кромешной тьме Горотур шумно выдохнул, а уже знакомый голосок ушастой красавицы поинтересовался:

— Так ты уже бывал на наших тропах, быкомордый?

— Сейчас быковать начну, — честно предупредил тур в темноте, судя по голосу, офигевший от такого обращения. — Наружу выкину.

— Прости, рогатый, — виновато ответила невидимая девушка. — Мой народ всегда так называл ваше племя. Давай знакомиться? Зови меня Клэв.

— А меня зови Кевианзия, — подала голос лягуха.