Зови меня Шинигами. Дикая охота - Виктория Эл Страница 42

Она способна не только забирать раны, но и отдавать. Пришла вернуть то, что по сути и должно принадлежать ему.

Капли крови набухли между пальцами, скатились, прочертив неровные красные линии вдоль девичьей руки. И тут же боль резанула, прошила насквозь, взорвала сознание.

Ши дёрнулся, распахнул глаза.

Опять сон. Достало. Уж лучше как всегда ‒ просто проваливаться в темноту, ничего не видеть. Зачем они нужны ‒ сны? А зачем вообще нужно всё это? Всё.

Только вот не надо опять скатываться к прежнему: жизнь ‒ боль, смысла ‒ нет.

Смысл есть. Другие ‒ как хотят, а у него ‒ есть. Такой, ради которого Ши готов пройти сквозь тьму от края до края. Только бы сил хватило.

Сколько там команд осталось? Вроде четыре. Много.

***

А ведь получилась самая настоящая охота. По всем правилам. С травлей собаками, с умелыми охотниками, подобравшими подходящее оружие. И Ши ‒ самая настоящая добыча. В этот раз ‒ однозначно.

Пойманный в ловушку зверь, до которого уже дошло: ему не сбежать, не скрыться, не отвертеться от неравной схватки. Даже не схватки, неминуемой расправы. Осталось только одно: развернуться, заглянуть охотникам в лица. Чтобы не вдогонку, не в спину, а навстречу, глаза в глаза.

Он реально устал. От непрерывной гонки, от бесконечной резни. Уже ничего не осталось: ни азарта, ни желания выжить, ни сил. Упрямо держит только долг. Который сам себе назначил. Или это жадное чувства собственника?

Не отдам. Никому. Моё. Точнее ‒ мой.

В любом другом случае идеально подошла бы фраза: «Сдохну, но вы его не получите». Но у него всегда наоборот. «Выживу». Похрен что это из разряда невероятного, невозможного, запредельного. Всё равно. «Выживу, и вы его не получите».

Но, видимо, не в этот раз.

Охотников не так уж и много, всего пятеро. А ещё ‒ призрачные псы. Двое держат их на поводках, каждый по три твари. И спустят не по очереди, а всех сразу. Одновременно с шестью звероморфными существами, достаточно крупными, сильными и не ведающими боли, Ши никогда сражаться не приходилось. Не дурак. А тут ‒ без выбора. Да ещё охотнички. Хорошо подготовились, чтобы добить без проблем.

То ли копья, то ли рогатины. Острые наконечники на длинных древках. Словно на медведя собрались. «Собачки пусть завалят, а мы уж потом прикончим с безопасного расстояния. Куда он против нас со своими игрушечными кинжальчиками?» Так что ли?

Собачки бесятся, рвутся, синий огонь полыхает в глазах, короткая шерсть топорщится на загривке. Скалятся, обнажая огромные острые клыки, обдают запахом земли и гнили.

Может, среди них есть Чудик под номером два. Добрый Арман одолжил. У него с Ши давние счёты. У Чудика. К чёрту Армана.

Охотники крепко держат поводки, тянут время, наслаждаются моментом. Потому что всем до одного из присутствующих ясно: для Ши ‒ без шансов. А если исход слишком предсказуем, куда торопиться? И он тоже прекрасно понимает.

Вот теперь ‒ всё. Точно, всё. А нельзя. Но уже ничего не поделаешь.

Мысли ‒ качелями, а в остальном ‒ пустота. Гулкая. До звона в голове.

Не прощайте, не надо. Он не заслужил. В смысле ‒ прощения, а не прощания.

А ведь провидица обещала: «Она не заберёт тебя ещё долго. Потому что и так уже считает своим. И она всегда рядом с тобой. Никому не отдаст». Наврала. Шарлатанка. И поделом ей, что сдохла.

Рвать будут. Больно. Но ладно, он перетерпит. Последний же раз.

А что дальше? Ничего?

Или превратится в призрак. Останется ведь дело недоделанное. А, может, в мстительную сущность, жадную до крови и чужих страданий. Подселится к кому-нибудь, подчинит сознание. Уж он-то выберет подходящее тело, не промахнётся, не облажается.

Вот ведь отлично знает, что не наступит будущее, но всё равно строит на него планы. А раньше спокойно обходился, не задумывался о завтрашнем дне, и без разницы было: жить или умереть. Теперь определился, выбрал, а реальность ему: «Поздно, деточка! Обломись!»

И насколько же приятны эти паузы в действии, пробелы между моментами. Почти тишина, даже рычание призрачных псов не напрягает. Можно же их не видеть. И охотников не видеть. Отгородиться от внешних ощущений. Всё, я в другом мире. Словно ребёнок, спрятавшийся от действительности за собственными ладонями.

Забавно. Стоять, ни о чём не беспокоиться, думать всякий глупости.

Ши хмыкнул. А ещё жутко хотелось усмехнуться.

Ну почему он не умеет? Обидно.

А собачкам уже не терпится. Натягивают поводки, хрипят в нетерпении, брызгают гнилостными слюнями.

Ну ладно, хватит. Можно начинать. Он всё равно не сумеет подготовиться и смириться. Даже едва не высказал вслух: «Всё, ребят. Будет. Достаточно уже тянуть. На счёт три спускаем. Раз, два…»

А они, похоже, услышали его мысли. Или догадались. Ши чётко видел, как медленно, по кусочкам мгновений, распрямляются держащие поводки пальцы, как собачки срываются с места. Одна раньше всех. Самая несдержанная.

Три. Нет. Два с половиной.

В чём дело-то?

Призрачные псы отпрянули назад, попятились, припали на задницы, поджали хвосты. Рычание сменилось растерянным скулежом.

Да что это? Ну не мог же Ши вдруг измениться, так чтобы напугать ничего не страшащихся тварей до щенячьего визга. А потом и охотники потеряли былую уверенность, съёжились, втянули головы в плечи, словно пытались уменьшиться.

Кто-нибудь объяснит, что происходит? Новый способ покуражиться над несчастной жертвой? Свежая версия игры в кошки-мышки?

Со спины накатила волна странного холода, мгновенно пробравшего до костей, выстудившего любые чувства. Остался только страх. Слишком притягательный страх, обволакивающе-липкий. Как будто опять стоишь на высоте десятого этажа ‒ на краю бездны, смотришь вниз и думаешь: «Интересно, а что случиться, если упасть». И дыхание перехватывает, и сосёт под ложечкой, и едва удерживаешь себя, чтобы не наклониться вперёд, не отдаться на волю притяжению.

Кто-то находился позади, но обычные органы чувств не могли определить, кто. Только то самое, шестое, не имеющее точного обозначения подсказывало ответ. Могло и обманывать.

Новый противник? Главный охотник в команде, без слов заявивший: «Оставьте его мне. Я сам с ним разберусь»? Или… или…

Ши оглянулся, чтобы посмотреть. Если, конечно, получится увидеть.

Увидел.

Высокая фигура, по очертаниям вполне человеческая. Широкий белый плащ до земли. То есть, не совсем белый. Скорее, блеклый. Цвета пепла. Или праха. И капюшон. Настолько глубокий, что скрывает лицо целиком. Или что там ‒ вместо лица?

Они правда похожи. Только Ши ниже ростом, предпочитает короткие куртки. И тёмные тона, которые хорошо сливаются с мраком ночи, делают почти невидимым. Да и кровь с грязью на них не так заметны.