Первый всадник. Книга вторая - Анастасия Сиалана Страница 41

Внутрь тут же ворвался морозный воздух, мгновенно покрывая инеем все вокруг, включая нас. Странно было стоять у тех самых врат, через которые зашла сюда почти сутки назад, а теперь выходить из ада, но уже на южном полюсе. Однако не это было проблемой. Теплой одежды в преисподней, естественно, не нашлось, как и любой другой, поэтому сейчас я в прямом смысле готова была продать душу за тулуп, шапку, варежки и настоящие якутские унты.

– Надеюсь, спасенные скорпионы согреют твою душу и не дадут замерзнуть насмерть в пятидесятиградусный мороз, – язвил Мерихим.

– Тебе-то что? Или князь ада боится холода? – не стала спускать слов демону.

Он ничего не ответил. Возможно, из-за многозначительного взгляда дьявола или по другой причине, но это было к лучшему. Жуткий мороз не располагал к болтовне и препираниям. Хотелось свернуться в клубочек и зарыться поглубже, чтобы промораживающий насквозь ветер не достал тебя. Хорошо, что врата в ад находились недалеко от одной из станций. По всем признакам она пустовала, что стало еще одним плюсом в бесконечном потоке минусов. Туда я и припустила, обгоняя всех. Конечно, от бега было только холоднее, но спасительная дверь была так близко, что я не могла по-другому. Очень зря. В результате сугроб в моем исполнении перенес через порог станции Самаэль. В своем почти летнем наряде я окоченела так быстро, что вскоре не могла даже разжать пальцы. Преимущество однозначно было на стороне демонов, не знающих холода. Их мороз совершенно не трогал. Один только Мерихим дулся на меня за этот план как мышь на крупу.

– Ну чем ты недоволен?! – не выдержала угрюмого вида князя я.

Отопление, что запустили вместе с генератором, быстро повысило градус внутри станции, и это позволило мне отогреться, а шоколадные батончики, оставленные на кухне последней экспедицией, вмиг восстановили потерянные от марш-броска калории.

– Во время великого восстания Люцифера нашего непоколебимого князя насквозь проткнул ледяным мечом Гавриил, – ответил за помрачневшего Мерихима Бельфегор.

Эти двое с самого начала показались мне кем-то большим, нежели товарищами. Наверняка дружили не одну сотню лет.

– Сила архангела проморозила его насквозь, сковывая в нестерпимом холоде естество. Мы еле отогрели брата в аду. Понадобилось пять десятилетий, чтобы он начал двигаться, и около двадцати поколений смертных, чтобы изгнать холод изнутри.

Я украдкой посмотрела на Мерихима, теперь понимая его гораздо лучше. Искривленное лицо – как сломанная судьба. Понятно, почему его сила связана с управлением душами. Они чувствуют в нем что-то родное, прошедшее муки, какие предстоят им.

– Все рассказал? – зло бросил князь, сверкая бесцветными глазами. – Может, еще шерстяное пончо мне свяжешь? Чтобы грело бедного меня, а?

– Ну и характер, – фыркнула, отворачиваясь в сторону.

– Я достал тебе одежду! – Внутрь вихрем влетел припорошенный снегом Асмодей, потрясая огромным баулом в своих руках.

Князь прошерстил все окрестные станции и, похоже, обокрал парочку полярников. Самое интересное, что термобелье село на меня как влитое. Даже куртка, сапоги и штаны подошли. Мерил он меня, когда я была в бессознательном состоянии, что ли?

Как бы мне ни было жаль женщину-исследователя, которая осталась без комплекта одежды, а мне без нее было никак. Человеческое тело могло выдержать холод и не погибнуть в такой мороз только в режиме Войны или в теплой одежде. Третьего варианта не дано. Находиться все время в высвобожденном состоянии было крайне утомительно, после него я отсыпалась почти сутки, а времени на отдых перед войной не будет, поэтому оставалась только одежда.

– Скоро прибудут всадники, – объявил Сатана. Он только закончил общаться с Вельзевулом.

Мы заранее сообщили девочкам и грехам о планах касательно предстоящей войны. Все три кары небес поддержали мое предложение и начали сборы. Так как время на земле и в аду течет по-разному, то мои сутки в преисподней обернулись почти неделей для девчонок. У них было время добраться до южного полюса. В этот раз отличилась Верочка. Она выбила у своего начальства командировку в Антарктиду под предлогом поиска лекарства от рака. Не уверена, что они ей поверили, но останавливать точно не собирались. К тому же у фармкомпаний куча денег, они вполне способны закрыть глаза на отпуск трех подруг в южном полушарии ради сохранения золотой жилы в лице перспективного вирусолога. Уж Вере сложно отказать.

– И Михаил на подходе. Скоро закончится полярный день, и он хочет успеть до наступления ночей, – тихо выдохнул Люцифер, неотрывно смотря в окно, за которым бушевала стихия. – Все начнется завтра.

Снаружи в ответ на заявление дьявола послышался вой нескольких глоток. По спине прошелся холодок от нахлынувшего ужаса. Все же я еще больше человек, нежели всадник, и, возможно, им и останусь навсегда.

– Это что? – дрожащим голосом спросила Асмодея. Я старалась не показывать страх, но он все равно проступал в моих движениях и мимике.

– О! Точно! Я упряжку ездовых собак прихватил. Нам же еще вглубь Антарктиды продвигаться, а ты у нас не совсем способна сделать это самостоятельно, – постарался как можно мягче объяснить свою заботу князь.

– Так они не доживут до завтра! Околеют же! Останутся только ледышки! – В ужасе от перспективы лицезреть с утра собачьи трупы я бросилась ко входу и выбежала на мороз, чтобы впустить бедных животных.

– Я все думала, у кого же сердца нет – оставлять этих прелестных созданий подыхать от холода и голода?

Возле связанных упряжкой лаек сидела на корточках Вера и тормошила вожака за загривок, улыбаясь своей обворожительной улыбкой. Рядом Надя подкармливала всех подряд вкусняшкой из заплечного мешочка, а позади невозмутимо стояла Люба, облаиваемая тремя собаками. Они, похоже, и выли, чем выманили меня из теплого помещения.

Я была так рада видеть девчонок и так раздосадована тем, что вынуждена буду их огорчить, что по моим щекам потекли слезы. Такие обжигающие, что даже не замерзали на морозе.

Вместе со всадниками прибыли и остальные, но они терялись на фоне моих подруг. Южный полярный полюс наверняка никогда раньше за всю историю человечества не слышал столько радостных визгов и искренних объятий.