Хвост Греры - Вероника Мелан Страница 41

*****

(Secession Studios – Stronger Than Fate)

Нордейл.

Лиам.

Он не подозревал даже, он знал о худшем уже тогда, когда стоял у чужой двери, думая, как открыть замок – разомкнуть ментально? Выломать новый косяк?

Выбрал разомкнуть.

Пространство в ее комнате топорщилось, как свежая рана. Рубцевалось на глазах, пыталось затянуться; Лиам понимал, что все потеряно. Отныне точно. Никаких поблажек, никаких разговоров – Кейну убьют сразу, как только отыщут. Чужеродной энергией здесь сейчас перло так, что не нужны были никакие датчики – столь сильного фона Греры Карра никогда не ощущал даже на СЕ. Он слишком поздно все понял, слишком поздно сложил вместе детали… Сейчас события понесутся, как сбрендившее, сорвавшее все механизмы колесо обозрения. Покатится, освободившись от цепей, сквозь парк аттракционов, через улицы, давя людей, дороги, машины. Плохих людей, хороших, правильных, неправильных – всех, кто попадется на пути. Рытвина останется такая, что не заделать…

Того места, где было порвано пространство, он не стал даже касаться – отследить пути мутантов, после того как те ныряли «внутрь», не представлялось возможным.

Нужно было уходить, на самом деле нужно было очень и очень торопиться, но Лиам отчего-то медлил, осматривался, хотя понимал, что навряд ли найдет что-то полезное. Но все-таки нашел.

Лист бумаги на ее столе. Испещренный судорожным текстом, нацарапанным в спешке.

И покрылся нехорошими мурашками предчувствия, когда, в качестве титульной строчки, увидел свое имя.

«Лиам…

Он остался во мне… Хвост. Я думала, что это проклятье, но у всего есть цель…»

(У меня мало времени, очень мало времени – читалось между строк).

«Мне нужно передать сообщение вашему руководству, иначе начнется война. Греры, чей мир вы почти истощили, настроив левый рукав Гланара на координаты…»

Дальше шли точные цифры, и Карра ощущал, как холодеет у него затылок.

«… не могут более терпеть, они, из-за откачки детриниума четыре, находятся на грани вымирания. Вы вынуждаете их дать бой. Это послание – последний шанс…»

Дальше Кейна сделала в написании паузу, Лиам чувствовал. Сидела с ручкой в трясущейся руке, уже зная, что началось неотвратимое и неизбежное. Прерывисто дышала, вытирала со лба пот.

«Я видела будущее, не сама, Грера показала. Она может… Спасибо тебе за тебя, ты выбрал мою сторону, я знаю».

(Люблю – между строк. Очень быстро и мимолетно, но уловил шлейф этого слова, как неуместный бархат платка среди колючей проволоки).

«ПС. Не доверяй Диасу, он в этом замешан и поднимет на тебя оружие…»

На этом письмо обрывалось, но от последней строчки Лиам заиндевел окончательно. Оказывается, он не просто многого не знал. Он не знал фатально многого.

Засвербело вдруг ощущение, что нужно срочно вернуться в штаб – увидеть, оценить происходящее изнутри.

Дверь Карра защелкнул на замок, лист спрятал в карман.

Спускаясь по лестнице, он чувствовал себя героем боевика, в котором все заранее предрешено.

*****

(Power-Haus, Christian Reindl, Lucie Paradis – Haze)

Уровень СЕ.

Районы города на карте заполнялись поисковыми отрядами, как вирусами. То тут, то там вспыхивали новые красные точки. И точек этих было уже несколько десятков. Красный сигнал наводнил базу воем сирен, всполохами вертящихся ламп, предупреждающих о «чрезвычайном положении» – все так, как Карра и предполагал. Случилось это, однако, быстрее, чем он предполагал, просто вихревым потоком. И усилилось ощущение «боевика».

Дройтвич наблюдал за действиями, разворачивающимися на карте, как за интереснейшей компьютерной игрой. Ждал, где же вспыхнет заветная зеленая точка: «Объект пойман, обезврежен…»

Для Лиама эта точка станет внутренней могилой – последнюю мысль он прогнал, как пахнущую гнилью.

Стоящего позади коллегу Диас заметил не сразу, а когда заметил, вид принял снисходительно-равнодушный.

– Вот она и прокололась… А ведь я подозревал. Ничего, поймают… – Помолчал, спросил: – Ты уже все понял?

Лиам думал о том, что не заметил бы ничего необычного, если бы не письмо Кейны. Теперь успевал ухватывать те моменты задержки во времени, когда выражение лица Дройтвича менялось профессионально и умело, как куклы, натянутые на руку кукловода в театре.

– Понял, – произнес он медленно, – да не все…

«А что тут понимать? – В карих глазах усмешка, назидание. – Трахать ее надо было тогда, когда еще можно было. Теперь поздно».

– Грера прорвалась наружу. Ничего, когда-то такое должно было случиться. Зачистим.

– Прорвалась, да, – Карра не стал врать, что не в курсе происходящего. Но выяснить хотел другое. – Ты знал…

– О чем?

Диас вид имел деловой и скучающий одновременно. Мол, все суета сует, со всем разберемся, дела житейские.

– О левом рукаве Гланара, сдвинутом на два градуса левее положенных ему координат.

– Ах, об этом…

Вот теперь Дройтвич стал коброй под всем ворохом «кукол» – выражений и глаз, и лица, призванных замаскировать настоящие эмоции. Наблюдал он пристально, пытался понять, кто сообщил?

Врать не стал.

– Да, знал.

И Лиам удивился простоте страшного ответа.

– Кто… разрешил?

Пауза длиною в век; на карте возникли и запульсировали еще три красные точки.

– Никто… Совет… пятого отдела… решил. – И тут же переключил тон на панибратский, мол, мы же уже сколько лет друзья. – Сам подумай, прекрасное решение. Мы качаем оттуда детриниум тоннами, сами бы синтезировали его месяцами. А сейчас вышли вперед по всем показателям, скакнули в производствах. Это прорыв. Ты видел статистику?

Карра плевал на статистику.

– Мы откачиваем детриниум из населенного мира. Населенного живыми существами.

– Грерами? Они скоро вымрут. Месяц-два…

– Вымрут из-за нашего вмешательства.

«Несанкционированного».

Дройтвич пытался, но никак не мог взять в толк, откуда у Карры появилась информация. И приходилось то вилять, то обороняться, то импровизировать, то подтасовывать факты. Если поделились свои, откуда антагонизм? Если чужие… Чужих у них не было, все четко.

– Слушай, – тон примирительный, будто «братаны» не поделили последний стопарик – чего ругаемся? – Какие-то два градуса. Существа развиты относительно, не гуманоидного типа.

«Ерунда, мол». Вот только дно карих глаз было покрыто тонким льдом, как пленкой.