Вкус памяти - Таня Свон Страница 41

Я улыбнулась сама себе, когда услышала предсказуемый вопрос. Устало покачала головой и тяжело вздохнула. Мне нечего было терять.

– Он во мне, – призналась я после недолгого молчания и в ответ получила вполне ожидаемый смех.

Сначала мои тюремщики посмеивались тихо, вполголоса, наверняка приняв слова за неумелую шутку. Но, когда мужчины поняли, что менять показания я не собираюсь, нервные смешки резко стихли, а взгляды стали мрачными и тяжелыми.

– Почему вы смеетесь? – нахмурилась я, ощутив нарастающую тревогу.

Снаружи клетки еще слышались редкие хохотки, но это были признаки плохо сдерживаемого раздражения. Ну, разумеется, мне не верят.

– Попытка была одна. – Мужчина, с которым я пыталась договориться, в наигранной тоске развел руками. – Жаль, что ты потратила ее на ложь.

Он подал кому-то знак, и я услышала странный скрежет за своей спиной. Попыталась обернуться, но не смогла. Жесткие путы слишком крепко сковывали тело.

– Стойте! – прокричала я в отчаянии, но меня услышали лишь с третьего раза.

Мужчина снова махнул рукой, и пугающий звук, словно позади меня открывались тяжелые железные ворота, стих.

– Я слушаю, – с издевкой произнес он. – Может, сейчас хотя бы перестанешь врать?

– Я не вру! – прорычала я упрямо. – Меч действительно во мне, но я не знаю, как его достать!

Абсурдная, ужасная ситуация пугала. Мне уже стало все равно, кто эти люди и почему они устроили мне допрос, посадив в темницу. Внутри билась паника: нельзя позволить воротам позади себя открыться!

– Не знаешь, значит, – насмешливо повторил кто-то по ту сторону прутьев. – Может, вурлак поможет понять?

Это предложение поддержали согласными возгласами, снова раздался лязг, а меня охватила дрожь.

Вурлак… Звучит очень знакомо. Только вот не могу вспомнить, где слышала это слово, которое одним своим звучанием пробуждало животный страх.

– Я не вру! – выкрикнула я снова, но услышала лишь смех.

А затем скрежет металла резко стих, столпившиеся у прутьев мужчины отшатнулись в глубь безопасной комнаты. Дыхание комом застыло в горле, кровь заледенела. Я замерла, нутром ощущая приближение чего-то мощного, пугающего и смертоносного.

Я не знала, что увижу, если обернусь, но мне было достаточно ужаса, переплетенного с садистским интересом и трепетом, что застыл на лицах мучителей.

От тихого, едва различимого звука, похожего на скрежет когтей по камню, в груди похолодело и болезненно заныло. Зверь крался на мягких лапах, оказываясь все ближе. Я знала, что стоит повернуть голову, и увижу его… Но боялась, что малейшее движение разозлит хищника, а потому сидела смирно и старалась даже не дышать, пока вурлак меня обнюхивал.

– Давай! – прокричал кто-то с безопасной стороны клетки так резко, что я вздрогнула, а возле моего уха клацнули зубы.

Я захлебнулась отчаянием, крепко зажмурилась, готовясь к тому, что вурлак, кем бы он ни был, кинется на меня… Но вопреки самым страшным ожиданиям, зверь бросился на прутья.

Услышав лязг металла, в который вцепились крепкие зубы, я открыла глаза. С изумлением уставилась на огромного черного волка с острыми высокими ушами, который яростно бился о решетку, пытаясь наброситься на моих обидчиков. Массивные лапы с мощными изогнутыми когтями толкали преграду, за которой к стенке жались напуганные мужчины. Прутья проседали под весом вурлака, грозя вот-вот выпустить чудовище на волю.

На меня вурлак не обращал никакого внимания. Неужели его не интересует легкая добыча?

Потолок затрещал, когда волк разбежался в небольшой клетке и всем весом навалился на решетку. Он встал во весь рост, и я не смогла сдержать изумленного вздоха. Вурлак был невероятно огромен!

– Что здесь происходит?! – властный голос заставил замереть каждого в этой комнате. Даже вурлак перестал биться о решетку. Зверь утробно зарычал, наблюдая за фигурой, пока еще скрытой в тени.

Мгновение – и человек выступил вперед. Его строгих черт коснулся свет желтых ламп, горящих под потолком. Я похолодела. Сердце пропустило удар и ухнуло в низ живота.

Я его знаю! Не раз видела в сводках новостей, во время трансляций и эфиров, а потому хорошо запомнила это лицо и жесткий, уверенный взгляд.

– Господин! – охнул один из моих мучителей и согнулся в таком низком поклоне, что едва не коснулся губами носков своих пыльных ботинок.

Остальные незамедлительно последовали его примеру, склонившись в почтительных поклонах. А я впервые почувствовала облегчение, оттого что нахожусь внутри клетки, запертая с вурлаком, а не снаружи, рядом с принцем вампиров.

Хаген Колдрен окинул своих слуг презрительным взглядом. Его синие глаза горели гневом, но ярость не затронула утонченных черт лица. Губы не дрогнули, искривившись от злости. Под острыми скулами не заходили желваки, а ровные брови не нахмурились от недовольства.

Но глаза… Этим взглядом можно убивать.

– Я спрашиваю, – спокойный голос наполнился затаенной угрозой, – что здесь происходит?

– Девушку привели на допрос, господин, – раболепно отчитался слуга, который стоял к Хагену ближе всего.

Вампир медленно обернулся в мою сторону, и по коже моей поползли мурашки. Что делать? Склониться? Но как, если я связана по рукам и ногам! Да и нужно ли мне кланяться чужому владыке?

Тяжелый пристальный взгляд прополз по мне от макушки до пят. Я почти физически ощутила внимание принца вампиров, и холод моментально сменился жаром. Под внимательным взглядом Хагена я чувствовала себя раздетой, он будто видел меня насквозь, изучал лицо, фигуру и… эмоции.

Вампир поднял руку, и воздух зазвенел от силы. В следующее мгновение железные прутья выгнулись и лопнули так, что образовался довольно широкий проход. Мужчины, которые издевались надо мной еще минуту назад, испуганно охнули и отшатнулись. Они прятались за спины друг друга, широко распахнутыми глазами наблюдая за тем, как из клетки, крадучись на мягких лапах, выходит вурлак.

Гигантский лохматый зверь приблизился к кучке дрожащих, молящих о пощаде прислужников и утробно зарычал. С длинных острых зубов, виднеющихся в приоткрытой пасти, капала вязкая слюна.

Я с ужасом следила за происходящим: за тем, как быстро сползает с лиц провинившихся слуг краска, за холодным безразличием Хагена и за вурлаком, который кружил возле моих обидчиков.

Слюна сорвалась с клыков хищника и капнула прямо на плечо одного из мужчин. Он всхлипнул, пытаясь вжаться в своих товарищей по несчастью, но те безжалостно вытолкнули беднягу прямо к лапам голодного зверя.

– Зач-чем т-тебе я? – Его зубы стучали, дробя каждое слово. Тело тряслось так, что, казалось, у бедняги начался серьезный приступ.

Но моя жалость испарилась, когда мерзавец указал дрожащим пальцем на меня: