Смерть планеты - Вера Крыжановская Страница 40

– Научите меня, верховные учители, любить и понимать, как вы их любите и понимаете, эти преступные создания, этих отрицателей Бога. Не дайте мне забыть, что я – немощен и слеп перед тайной человеческого сердца, чтобы гордость знания никогда не омрачала моего духовного ока, и я достойно выполнил бы трудную задачу – вести к свету Создателя те невежественные племена, которые будут отданы на мое попечение в новом мире.

И во мраке пещер загорались громадные очаги света; благо-дельные духи являлись магу, с любовью и снисходительностью взирая на него, научая его трудному искусству понимать души и обещая свою помощь и поддержку. В такой атмосфере света и тепла тело Супрамати пополнялось новыми силами, все существо его дрожало священным трепетом любви к человечеству, а нравственное безобразие последнего казалось ему менее отталкивающим, несмотря на его пороки, преступления, ослепление и братоубийственную вражду. Сквозь всю эту грязь он видел блестевшую божественную искру, бессмертное дыхание Творца, которое никакая грязь не может ни уничтожить, ни затушить, и которое во всей первобытной чистоте своей таится даже в злобной груди сатаны. Этого дара Неба никто не в состоянии лишить существо, созданное Богом.

После нескольких недель такой молитвенной отшельнической и аскетической жизни Супрамати покинул подземный город и с новыми силами вернулся в Царьград.

Теперь он вступил в свет, и великолепные салоны его дворца наполнило самое нарядное, богатое и именитое общество. С жадным любопытством рассматривала праздная, легкомысленная и невежественная толпа разнообразные драгоценности и сокровища искусства, во множестве собранные в этом по-царски обставленном доме с многочисленной прислугой, что уже было совершенно необыкновенно и невиданно в эпоху всеобщего «равенства», когда людям служили машина или животное.

Женщины были совершенно без ума от обаятельно красивого человека, удивительно выделявшегося из окружавшей его толпы; однако, несмотря на все бесстыдство и наглость дам «конца мира», что-то в строгом взгляде и неопределенной улыбке Супрамати их стесняло и держало на известном расстоянии.

Но кроме захватывающего интереса, возбужденного личностью очаровательного индусского принца, город был охвачен любопытством и полон пересудов по случаю скорого возвращения в столицу Шелома Иезодота с многочисленной и блестящей свитой, которую он всегда таскал с собой.

На месте древнего храма Св. Софии, позднее переделанного в мечеть, сын сатаны построил огромный дворец, воспользовавшись, сколько возможно, старыми стенами. Часть дворца, где находились остатки церкви, служила личными покоями Шелому и Исхэт Земумин – странной, никогда не покидавшей его женщины, бесстыдно титуловавшей себя матерью и супругой Царя Вселенной. В пристройках здания были приготовлены помещения для свиты, сатанинских жрецов и других нравственных чудовищ. Все, что почитал и чему поклонялся старый языческий и христианский мир, эти ублюдки последних времен обливали грязью и оскверняли.

С жадностью передавались вести, как одна страна за другой добровольно подчинялись Шелому Иезодоту благодаря тому, что никто, как он, не обладал столькими благами мира и не расточал их с таким широким великодушием. Во всех домах, где бывал Супрамати, ни о чем другом не говорили, и, между прочим, рассказывали, что во всех подчинявшихся местностях Шелом оставлял своих сатрапов, на обязанности которых лежало наблюдение за благополучием области; в том смысле, что они должны были раздавать нуждавшимся золото, устраивать празднества и сатанинские оргии и уничтожать повсюду как самих верующих, так и все относившееся к старым исповеданиям. В помощь столь полезным трудам при каждом сатрапе был назначаем совет из неограниченного почти числа членов; но для причисления к этим советникам надо было доказать явное выполнение «семи смертных грехов», совершить по крайней мере одно убийство и какое-нибудь новое, в пикантном духе кощунство. Царьград, как полагали, Шелом избрал своей столицей.

Настал наконец день, когда грозный и таинственный человек вступил в город. Еще накануне волнующаяся толпа стала наводнять улицы; а с наступлением ночи показалась окруженная флотилией свиты черная с золотой инкрустацией и залитая ярким кроваво-красным светом воздушная яхта, в которой помещался

Шелом. Подобно духу тьмы, спустился он из пространства на водворение в избранной столице.

Прибытие Шелома праздновалось сатанинскими процессиями и жертвоприношениями, избиением нескольких человек, признанных народным голосом за верующих, и оргиями, превзошедшими по своему бесстыдству и вновь придуманным кощунствам все раньше виденное. Но Шелом не ограничился празднествами и наградами; он принялся также за экономические реформы и первая же из них вызвала общее удовольствие. Население освобождалось от обязанности платить за билеты при переезде в воздушных поездах; взамен этого установлен был незначительный общий годовой налог, дававший право каждому безвозмездно передвигаться и путешествовать с одного конца мира на другой.

«Потому что,- пояснял в своем законе новый владыка земли,- это стесняет личную свободу людей, привязывая человека к одному месту, когда он пожелает переехать на другое, а воздушные пути принадлежат каждому, подобно самому воздуху».