Давай станцуем в бессмертие - Дора Коуст Страница 39

Понятливо переглянувшись, мы с Николасом шустро направились на выход, однако уже в дверях нас достиг голос верховного иллита:

— И, Мисс Стак… Еще раз оставите пышноглота без присмотра, я его сам лично в чучело превращу! Вам все ясно?

— Да, Карто Тиэк.

— Пятнадцать портьер, восемь кругов лучшего сыра, два ковра… — бурчал мужчина под нос, а мы уже смывались с места преступления.

— Бедный пышноглот… — прошептала в расстроенных чувствах, представляя, что сейчас с ним творится. Наверняка напугали и загнали куда-нибудь.

— Бедные слуги, — усмехнулся мой в скором времени будущий бывший, переплетая наши пальцы. Если я и удивлялась его поведению, то предпочитала здраво молчать. Я подумаю об этом потом. Дня через три.

Когда вошли в гостиную, не поверила своим глазам. Сжавшись в кучу, ногами на диване стояли девушки, придерживающие невероятных размеров сумки, а прямо перед ними горделиво расхаживал Пиф-Паф.

— Охранник, — заржал Николас, рассматривая картину бедствия.

Дамы наперебой начали верещать о том, что им требуется помощь и что это неадекватное животное собирается их съесть, но я от их воплей лишь отмахнулась. Больше меня интересовал ковер, на котором тут и там валялись куски сыра. А неплохо так этот пушистый тип выходные провел. Я бы даже сказала, с размахом.

— Так, вы, — Николас указал на растрепанных дамочек, — два часа нас не беспокоить. Томас, — из коридора к нам заглянула угрюмая моська охранника, — животинку выгулять, а бардак убрать. Всем все ясно?

И вот меня прямо даже гордость взяла от того, как быстро и четко мужчина со всем расправился. Он действительно станет хорошим управленцем — в этом нисколько не сомневалась.

— Ну, а для меня будут распоряжения, Карто Тиэк? — улыбнулась я мужчине, поправляя его и без того идеальный галстук.

— Конечно, Чиаша. Эти два часа вы обязаны провести в моей постели…

* * *

Меня терзали. Сидела в центре гостиной перед напольным зеркалом, которое притащили неизвестно откуда. Себя не видела. Над моим лицом колдовала мастер, попеременно касаясь кистями век и щек. Волосы время от времени неприятно оттягивали — девушка закручивала пряди в тугие локоны, закрепляя их сотнями невидимок. До отчаяния хотелось сбежать.

На диване лежало белое свадебное платье. Одна из приглашенных дам расправляла складки пышной юбки. Не представляла, как буду в нем ходить. Мои костюмы — и те наверняка весили меньше, чем этот наряд.

— Все готово, — улыбнулась мне девушка, отходя в сторону. — Можем одеваться.

Рассматривала свое отражение с каким-то зловещим спокойствием. Нет, конечно же, было дело, и я, как и любая романтичная натура, когда-то представляла себя в свадебном наряде, но сейчас не испытывала тех чувств. Ничего. Здравомыслие не давало окунуться в праздничные хлопоты, не давало поддаться общему веселью. Ощущала грусть, потому что совсем не таким видела этот день в своих мечтах. Как минимум в моем воображении рядом со мной всегда стояла мама.

— Поплачьте, если хотите, Мисс Стак. Макияж водостойкий, — проговорила мастер, подавая мне салфетку.

— Нет-нет, все хорошо. Просто… не верится как-то.

Натянуть свадебное платье оказалось задачей посильной, но нервирующей. Меня обступили со всех сторон, туго зашнуровывая корсет. Дышать было нечем, а ведь еще предстояло каким-то образом залезть в туфли на высоком каблуке.

— Ослабьте… — просипела, понимая, что сейчас предательски свалюсь в обморок.

Когда в дверь постучали, уже сидела на диване, полностью подготовленная к празднеству. Выходила, все-таки чувствуя некий мандраж, но его как ветром сдуло, стоило мне встретиться взглядом с хмурым верховным иллитом.

— Готова? — вопросил он сухо.

— Нет, но это ничего не меняет, верно?

В ответ мужчина лишь хмыкнул.

Рядом с этим иллитом нельзя показывать слабость. Растопчет, уничтожит и не вспомнит.

Спускались по лестнице в холл, где уже собрались многочисленные гости. Не знала, кто все эти люди, но кто бы спрашивал мое мнение. В разных углах торчали макушки журналистов — сегодня в новостных лентах снова зазвучат наши имена.

Николас стоял у импровизированного помоста — как и всегда, элегантный, сдержанный. Он выглядел невозмутимо, словно все, что здесь происходило, нисколько не касалось его. Смотрел на меня, улыбаясь уголками губ, и я вдруг перестала обращать внимание на все эти недружелюбные лица. Просто театр, еще одно выступление, которое обязательно закончится.

Когда подошли, верховный иллит торжественно передал меня своему сыну. Вцепилась в руку Николаса намертво, так что навряд ли кто-то смог бы оторвать. Женщина перед нами что-то говорила, лучезарно улыбаясь, а я совсем ничего не слышала. Только гул.

— Джен? — Николас наклонился ко мне, легко целуя скулу.

— А? — очнулась я от вязкого марева.

— Ты согласна выйти за меня? — спросил, улыбаясь теплым взглядом.

— Я не согласна!