Твердыня грёз  - Елена Маврина Страница 37

Горан кивнул, в знак признательности прижимая ладонь к сердцу.

– Берегите себя! – Тами опасливо шагнул к девушке, скрывающей тревогу за каменной отчужденностью.

Она кротко улыбнулась; взобравшись на рысь, вздёрнула острый подбородок, становясь чужой им странницей.

– Прости, что докучал тебе, – с сожалением признал Тами, опуская взгляд. – Я просто никогда не видел лисиц. Я просто… хотел подружиться.

Есея замерла вполоборота к расстроенному мальчишке.

– Знаешь, речистый забавник, – обратилась к Тами с лукавым блеском в лисьих глазах, – вопреки убеждению, мысли твои не ранили. – Не скрывая строгого изумления, она отыскала взглядом Горана. – Вы многого о себе не понимаете. – Есея погладила алата за ухом, сердечно признаваясь: – Нет ничего злотворного в желании дружить. Искреннее чувство сильнее колдовства. Вместе вы отыщите твердыню.

Сизые крылья унесли последних союзников под полог туч.

Собирался снег. Горан скомандовал двигаться в противоположную от гранитных башен селения сторону. Заводь Талой тянулась по правую руку расплавленным свинцом. Заросли чернильного кустарника синели сухой листвой. Путь затрудняли корни ив, ветерок расплетал мокрые косы ветвей. Хадуг предупредил шагать до утеса в хвойной шубе. Крадуши всматривались в заросли, прислушивались к редким вскрикам птиц. Вскоре лысеющие деревья смешались с пушистыми елями. Гальку под ногами выместили наросты дымчатого кварца.

Высокий утёс скрывал за собой могучие воды Талой. На волнах покачивалась шхуна с ядовито-зелёными парусами. Крадуши ускорили шаг. Им навстречу из-за скелетов кварца появился худощавый человек в просторной серо-чёрной одежде.

После краткого приветствия, путникам кивком представился капитан корабля:

– Морис. – Он молчаливо пересчитал их, догадываясь, что за гости забрели к причалу.

– Мы от Хадуга, – выступил Горан вперед, протягивая ястребиное перо. – Он обещал, вы доставите нас в Шерт.

Приятеля Хадуга ребята представляли матёрым морским волком. Но бравым капитаном быстроходного судна оказался щуплый парень лет на пять-шесть взрослее Горана. У него было круглое загорелое лицо с глазами цвета дегтя, которые удивительным образом казались лучистыми, выдавая неукротимую жизнерадостность волноборца.

– Цепуш принёс весточку. – Морис, прищурив глаз, улыбнулся, изучая боязливых незнакомцев. С Хадугом он дружил с детства – отказ в помощи приравнивался к предательству. В послании говорилось о потерявшейся группе воспитанников приюта. Высадить в Шерте, вдали от посторонних глаз. Морис не видел сложностей: каюта вмещала вдоволь спальных мест. Товарами борт заполнится в укромных гаванях крепости Узоречья. Но интуиция, не раз спасавшая в плаванье жизнь, ощетинилась ежом. Морис протянул руку в приглашающем жесте: – Это моя «Гусеница». Прошу на палубу. Мы отплываем на закате.

У забортного трапа странников встретила немногочисленная команда. Двое матросов, больше напоминающих борцов-трюкачей, нежели покорителей водной стихии, помогли юным пассажирам подняться на борт. Из-за тёмного загара черты их лиц сливались в маски угрюмости с прорезями светло-серых глаз. Морис пояснил, что они – братья, Як и Сатап. Некоторые из крадушей изобразили приветливые улыбки. Насупленные лица – матросы не скрывали недовольства. Пассажирам не обрадовался и повар, беззубый старик Рапак. Правда, решение капитана никто оспаривать не стал. Команда стоически выслушала имена гостей и удалилась с видом бдительных патрульных.

Морис сопроводил ребят в просторный трюм, оборудованный под каюту. Повсюду гамаками висели сети. В настенных фонарях тусклый свет источали камни: малиново-пурпурные гиацинты и жёлтые огневики. В углах возле сундуков и бочек лежали соломенные тюфяки, под квадратными иллюминаторами стояли лавки. Без нареканий каждый нашёл себе местечко. Поужинав сдобными угощениями из свёртков Мирны, крадуши притихли в ожидании сумерек.

За мутными стёклами закружились белые хлопья.

– Снег! – восхищенно произнес Тами.

Все посмотрели за борт. Крупные перья туч плавно рисовали в полумраке спирали.

Непогода усиливала чудовищные страхи плена. Эфа дремала в гамаке. Её недуг отступил, но путешествие отняло силы. Злата разместилась на лавке, возле Тами, безуспешно стремящегося разглядеть снежинки в сгущающейся тьме. Горан поглядывал на них с расстояния пяти шагов. Рядом с гамаком Златы сопел в полудрёме Уц. Исмин притаилась в углу за сундуками.

– Клюв, ты видел снег? – обратился Тами к охотнику, сидящему на тюфяке у лавки.

Прозвучал сонный ответ:

– Да.

– Не вообще, а сейчас. Взгляни, снег идёт! Вон, в окне, – не отвязывался Липучка, с восторгом тыча пальцем в мрачный квадрат стекла.

– Там ничего не видно, – вразумил его проснувшийся Уц, откинув с лица шапку.

– Да, – уныло признал Тами. – Но завтра… завтра всё станет белым, – заулыбался. Нам плыть два дня?

На ступенях раздались шаги. В трюм спустился капитан.

– При благоприятном ветре, завтра мы достигнем разлива на Шерт. – Морис осмотрел пассажиров. – Все здоровы?

Крадуши вяло закивали. Усталость требовала сомкнуть веки, забыться на несколько часов, но незнакомое место и беспокойная река не позволяли ослабить бдительность. За бортом затевался шторм, да и возраст капитана не вселял спокойствия.

– Вы ходили под парусами в снегопад? – спросил Горан, присевшего на бочку Мориса.

– Да. Ещё позволяет погода. Снегопады пришли с Офитового моря, но мы обгоним их. Берегам Узоречья пока не грозят метели.

Эта новость немного порадовала путешественников. Горан надеялся прибыть в град до непроходимых сугробов и трескучих морозов. Судно покачивалось, вызывая неприятные спазмы в желудке. Почему его одного мутило от малейшего крена? Крадуши поддерживали милую беседу с капитаном, который ненавязчиво пытался выведать больше информации. Тами нараспев хвалил Хадуга и Мирну. А Горан задумчиво осматривал ребят. Что он сам, в сущности, знал о них? об их опасных умениях? о мечтах, которые вели в твердыню? Из шести крадушей один Клюв не изъявил желания отыскать цитадель грёз. Он надеялся обнаружить след отца в одиночку. В Шерте скрывались тысячи шансов и возможностей. Даже для нищего крадуша. Тем лучше. Горану с лихвой хватало проблем с остальными.

Морис ушёл в кормовую рубку, оставив скрытных пассажиров в покое. Расспросы не принесли результатов: подростки молчали о своём прошлом с рыбьей замкнутостью.

Позднее время действовало снотворной пыльцой. Путешественники заняли самые дальние от входа гамаки. «Гусеницу» встряхивало буйное русло Талой. Горан достал блокнот Бахаря. В приглушенном свете строчки сливались в линии, но чтение отвлекало от тошнотворной качки. О крадушах Бахарь собрал много сведений, пригодных скорее для казни, нежели для примирения.

– Я рассказал ей столько секретов, – прошептал сокрушённо Тами, болтающийся в гамаке рядом.