Ловцы удачи - Алексей Пехов Страница 36

В которой я обретаю новый дом.

Дождь кончился, облака разошлись, и Бараний кряж снова стал виден. Солнце жарило, испаряло воду с мокрой земли, крыш и широких листьев. Трехлапый скакал по лужам, распугивая ярко-голубых и малиновых бабочек, которые десятками вились над водой.

— Эй, Лас! Постой! — окликнули меня.

Я обернулся и увидел Наиву.

— Привет!

— У тебя есть минутка?

— Конечно.

Сегодня она была не в летном комбинезоне, а в легкой блузке и светло-зеленых штанах с многочисленными карманами. На талии у нее висел пояс с двумя пистолетами.

— Кривонос сказал мне, что тебя интересует жилье недалеко от Логова.

— Ты сдаешь квартиру?

— Не я. У моей подруги уже давно пустует гостевой домик, но она не каждого готова пустить на постой. Это на улице Пеликанов и Лебедей. Тебе интересно? Сходишь посмотреть? Прямо сейчас.

— Конечно.

— Идем, — тут же поторопила летунья. — Я провожу тебя. Думаю, будет лучше, если я вас познакомлю. Она… — Девушка замялась, как видно не зная, какое слово лучше подобрать, а затем решила воздержаться от объяснений. — В общем, сам увидишь. Нам вон в ту сторону.

Она указала направление, и мы пошли по влажной от дождя улице, мимо благоухающих тропических цветов и венценосных деревьев с красноватой корой и маслянистыми листьями.

— Огромное тебе спасибо за помощь с работой, — поблагодарил я ее.

— Не за что. Лепрекон искал хорошего летуна, и я сразу вспомнила о тебе. Судя по нашивке на рубашке, ты теперь курьер. Как у тебя дела с Туллом?

— Главное, уметь говорить на языке лепреконов, — пошутил я.

— О деньгах, зарплатах и финансах? — усмехнулась она. — В точку. Тот орк, с которым ты сидел, — твой напарник? Штурман?

— Верно. Я слышал, что ваши народы враждуют друг с другом.

— Это не так, Лас. Я из племени Белой пещеры, мой народ не ругался с орками. С ними воевали другие кланы, живущие ближе к поверхности. А моя семья обитает на большой глубине, и ей дела нет до того, что происходит наверху. Так что к оркам я отношусь совершенно спокойно.

— Наверное, тебе пришлось многое преодолеть, прежде чем стать летуньей. Ваш народ редко выходит из пещер в большой мир.

Она вздохнула, убрав упавшую на глаза светлую челку:

— Ты совершенно прав. Мы живем очень закрыто, и вожди чтут заветы предков — на поверхности ночному народу делать нечего. Однажды к нам пришли люди-торговцы. У них была соль и теплые камни, поэтому воины пропустили купцов. Один человек рассказал, что наверху нет никакого потолка, лишь бесконечное небо — и по нему летают стреколеты и огромные корабли. У него с собой были картинки, и он показывал их детям, когда рассказывал свои истории. И я захотела летать больше жизни.

Я слушал не перебивая, и она продолжила:

— Я представляла, как бы летала по самой большой из наших пещер, и думала, какое оно — небо. Мне несколько лет каждый день снился один и тот же сон — пещера пытается съесть меня, а я хочу улететь, прыгаю с самого высокого сталагмита, раскидываю руки и падаю в бездну. Пещера держала меня и во сне, и наяву. Мне пришлось сбежать из родного дома, чтобы избавиться от кошмаров. Сны прекратились, как только я в первый раз села за жезл, — улыбнулась Наива. — В тот день я поняла, что больше никогда не упаду. А ты? Как ты пришел в небо?

Я запнулся, подбирая слова:

— Моя семья… довольно известна, и на меня, как наследника, возлагали большие надежды, но я не смог их полностью оправдать. Как и всех родичей, меня пытались обучить магии, но я не имел к ней предрасположенности. Тогда мой дядюшка прокатил меня на «Серебряном источнике». Старый эльф знал своего племянника гораздо лучше, чем все учителя магии. После того полета я решил стать летуном. Сначала семья была против, но мои способности в небе убедили их, что лучше в роду будет хороший летун, чем плохой маг. И я ни о чем не жалею.

— Вроде бы волшебники среди вашего народа из правящих семей?

Я пожал плечами:

— Не обязательно. Всегда есть исключения из правил.

Говорить о том, что кираллэта — моя кузина, я не собирался. Это совершенно лишняя информация на Черепашьем острове.

Над нами пролетел стреколет, и Наива, задрав голову, проводила его взглядом:

— Правда, это здорово? Летать. Оказаться там, далеко от земли, носиться над лесами и холмами и видеть все-все-все. До самого горизонта.

— Правда. Иногда мне кажется, что полной жизнью я начинаю жить, только когда отрываюсь от полосы.

Она согласно кивнула:

— С точки зрения тех, кто никогда не поднимается в воздух, все летуны немного странные. Мы страдаем, когда долго прикованы к земле. Сейчас «Гром» чинится и из дока уйдет не скоро. Я застряла на острове.

— Сильные повреждения?

— Не очень. Ему доставалось и сильнее. Я пришла в команду совсем недавно, а вот когда они воевали у Пурпурных скал — на корабле, говорят, живого места не осталось. Так что в небе я окажусь только во время Шестичасовых гонок. Ребята собираются за меня болеть. Я как раз говорила сейчас с Рохом. — И, видя, что я не понимаю, о ком она, пояснила: — Ну тот человек, с которым я была, когда ты пришел. Он наш старший помощник, правая рука капитана Севера. Обычно раньше Шестичасовыми гонками занимался шкипер, но сейчас он слишком занят ремонтом корабля.

— Колдуны крепко потрепали вас возле Черной воронки. — Я заметил ее пораженный взгляд и добавил: — Мы пролетали мимо.

— Постой! — Ее лицо озарилось догадкой. — «Носорог» старой модели?!

— Верно.

— Вас же втянула воронка, когда наш бортовой залп взорвал вторую палубу фрегата колдунов!

— Нам повезло пережить эту неприятность. Стреколет мы, конечно, потеряли, но благодаря помощи крашшей уже к утру были на берегу. Скажи, почему вы сцепились с маргудцами?