Полдень сегодняшней ночи - Дмитрий Володихин Страница 34

Начальник смотрит на него с ухмылочкой, типа за умного, говорит, мол, хорош, хор-рош голубчик. Знал бы ты, что у тебя, мол, сейчас на спине, на правом плече и на члене наколото, сам себя бы, мол зауважал. Не одну, мол, одежду сменил, кожу тебе тоже пришлось… откорректировать. Песья Глотка аж похолодел: петушиные, с-сука, наколки ему наколол! А начальник ему, типа деловой, мол, не ссы, потрох, там семь лет на нарах, убойная статья, бандитизм, побег и авторитет на молодой зоне. Ну, Глотка успокоился. И тут-то Хозяин и говорит:

– Возьми вот это и одень… – а в руках у него повязка, типа как у хирурга, на рот, только черная. Чтоб, видишь ты, собачьих особых примет видно не было.

Ну, одел.

– Теперь слушай меня, воин. Мы поедем к людям, которые считают себя очень серьезными… Ты будешь молчать все время. Ни единого слова, если не желаешь на стружки пойти. Будешь делать только то, что я скажу. Ни одного лишнего рыпанья. Когда скажу «курить» – тогда можешь курить, где скажу «поешь» или «выпей» – там поешь и выпьешь. Если прикажу «бейся головой об стену» – так лучше бейся по первому слову, значит, если не станешь биться, то… сам понимаешь, храбрец. Усвоил?

– Да, Хозяин. А поссать?

– Сейчас. И больше ни-ни. Ты мой телохранитель. А кто мы такие, этим людям знать не обязательно. Кое-кто из них, возможно, догадывается, но мы здесь совсем не для того, чтобы подтвердить или опровергнуть их догадки. Мы – очень уважаемые гости. Из вышестоящей организации. Веди себя соответственно. А теперь, будь добр, сними штаны и трусы.

– А?

В то же мгновение Песья Глотка почувствовал, как его тело выворачивают через рот – со всеми кишками, костями и прочим внутренним хозяйством. И ведь вывернули-таки. Прямо посреди шоссе, нимало не стесняясь проезжающих машин – шофера зенки повыпяливали, но ни один не остановился… А когда сука-начальник вернул все нехитрое естество Глотки обратно, все так же, через ротовое отверстие, даже дорогая обивка кресел не запачкалась, никакой слизи-крови, все чин-чинарем. Бесе! Как же это жутко, увидеть собственными глазами собственные мозги…

Полковник пристально смотрел на него, не отводил глаз. Вся экзекуция продлилась не более пяти-шести секунд. Столько же времени в глазах Пятидесятого плескалась его потаенная сущность, самая первая и самая главная. Лейтенант все еще помнил прежнюю свою жизнь, даже чуть-чуть тосковал о ней. Он еще не забыл, как это – быть человеком. Так вот, в зрачках полковника переливалась темными радугами воля существа, которое никогда этого не знало, не знает и знать не хочет… Там не было абсолютно ничего человеческого. Какой-нибудь богомол или паук, волей случая обретя человекоподобный облик, был бы способен на гораздо более родственный взгляд. В глазах элегантного Зеленого Колокольчика сидел невероятно опасный Чужой и холодно считал дыры в пробитой мишени. За эти мгновения Песья Глотка узнал о Воздушном королевстве и его неписаных законах намного больше, чем за все годы посмертного существования.

– Я ведь кажется просил: по первому слову. Удалось ли мне доходчиво объяснить, что значит «по первому слову»?

– Да, Хозяин. Все сделаю. Все – как положено. Прости, Хозяин. Я твой верный раб!

– Отрадно слышать. Еще более отрадно видеть пример того, как наивный и незрелый ум самостоятельно открывает незыблемые истины вселенной… Послушай, Глотка… Мы с сержантом недавно помянули отсрочку, ты понял ли, в чем тут дело?

– Просвети, Хозяин. Я, типа, из простых.

– Официальная доктрина противника: Воздушное королевство будет разбито на поле самой последней битвы и Страшный суд пресечет его историю. Мы полагаем, напротив, что владыка победит. А Творца, соответственно, развенчают. Но кое-кто из наших считает иначе. А именно, что мы все-таки проиграем. Следовательно, у наших душ не будет вечной жизни, а есть только отсрочка до Страшного суда. А там – как Творец велит.

– Хозяин! Эта вся байда – она как, дозволена?

– Мне – да. Мортяну дозволяется раз в жизни вякнуть. А ты, дуб мощи, покуда помалкивай и мотай на ус. Которого на твоей собачьей морде нет, кстати. Мало ли кто подумывает об отсрочке! А в крещение наши отпадают редко. Считанные единицы, вроде давешнего ненормального эльфа, поддаются Творцу. Так почему?

– Да, почему, Хозяин?

– Мы все служим не за вечную жизнь, а за свободу. Чтобы каждый мог делать то, что хочет.

«Собачья служба, – подумал Песья Глотка, – Я ж у тебя за шестерку. Какая, блин, такая свобода?»

– А такая, блин. Мы начинаем с величайшего рабства, а заканчиваем величайшей свободой. Уставы, инструкции, предписания в Воздушном королевстве есть. А законов – нет. И нарушить их, следовательно, невозможно. Ты, Мортян, любой из солдатиков – ничем не ограничены. Кроме одного. Воли того, кто сильнее. Каждый может делать с каждым все, что пожелает. Если осилит, конечно. Сегодня я топчу тебя, а через пять веков, скажем, ты влезешь выше и сможешь топтать меня. Вот где свобода. Ради нее, то есть ради власти и силы, служат владыке. А под Творцом все обязаны. Над ними целый кодекс висит… Там у них свободу называют осознанной необходимостью. Усвоил, воин?

– Хозяин! Спасибо тебе. Разъяснил законы… – ответил лейтенант, подумав, между тем, совсем иное: «Есть тут какой-то понт. Какая-то подстава. Лохотрон, только охренительно крутой».

Зеленый Колокольчик ухмылялся. Поди, мол, раскуси, в каком месте подстава.

– А теперь будь добр, плюнь себе на штанину… Разотри. Хорошо. Поехали. Нам нужна станция метро «Калужская».

* * *

…вынул мобилу. Трубка у Полковника была чумовая. Вроде, все как положено: кнопочки, экранчик с подсветкой, стоячок антенны… Только на кнопочках вовсе не цифры и не привычные значки, какие бывают на всех мобилах. Там красовались иероглифы. И ладно бы китайские какие-нибудь или корейские – в узкоглазом мире тоже люди живут, может, не все секут европейские цифирьки и всяческие там значки. Можно понять. Но тут явно Китаем не пахло, и Кореей тоже не пахло, а о Японии или Тайване и говорить не приходится. Таких иероглифов Песья глотка сроду не видел – ни в натуре, ни по видаку. Они были… ну… словом… очертенительные. Непонятно какие. Лейтенанту показалось, будто некоторые из них изменяются, черточки и петли перебегают с места на место. Один, кажется, ухмыльнулся. Братва, типа этот вонючий недоделанный иероглиф строит рожи! Вот чмо…

– Гэрэл-хатунь, прелесть моя! – затрындел по мобиле начальник, – Ты слышишь меня? Посылаю тебе воздушный поцелуй. Поцелуй будет таким: легче химериного пуха, жарче кишок огнедышащего дракона… Да, я рад. Да. Прелесть моя, ты приготовила то, что я просил? Что? В полную силу на данный момент функционируют только три? Не беспокойся, полагаю, этого хватит. Что именно из всего? «Ключ и гора»? Как раз сегодня – вербовка? Оч-чень хорошо. Блистательно. Назначила внеочередной семинар в Тодай-мэнцзу? Еще лучше. Идет второй день? Когда же ты его назначила, вчера? Позавчера? За день до моего распоряжения, значит… Молодец, девочка. Что? Что? Плохо слышно… Светлый полк шумовую помеху ставит… Что? «Русский удар» всегда функционирует, понимаешь – всегда. С ними легче всего. Все, все. Конец передачи.