Слотеры. Песнь крови - Виталий Обедин Страница 33

— Ур станет тем, чем его долгое время считают. Адом, — вынес вердикт Витар.

— У тебя разыгралось воображение, дядя, — сказал я, не без усилия отгоняя картину полыхающих руин, вставшую перед моим внутренним взором. — Носителей Древней крови и раньше убивали, а Ур все стоит себе. Не так давно был зарезан Беда Малиган. И хотя все почти уверены, что это сделали Морганы, войны нет. Все может обойтись и на сей раз. Мы не бессмертные полубоги, в кланах это понимают.

— Что ты хочешь сказать, младший?

Я вновь взялся за стакан.

— Что потенциальный конец света в границах этого города волнует меня меньше, чем один реальный вампир, способный пить Древнюю кровь. Такие вещи… не должны происходить.

— Как бы то ни было, мы сходимся в одном: Ренегат должен быть ликвидирован, — суммировал Человеколюб, — Неважно, из каких предпосылок. Его смерть нужна всем: вампирам, кланам, мне и, что важнее всего, городу! Ты профессионал в умении выслеживать неживых и чудовищ из ирреальности. Одно то, как ты в течение пары суток отыскал Ренегата, за которым неделями безуспешно охотились мои лучшие люди и лучшие ищейки Алана Карди, — яркое тому подтверждение. И пусть тебе недостало сил справиться…

— Недостало? Да я почти прикончил его! — возмущенно перебил я. — В последний момент эта тварь просто сбежала!

— «Почти» не считается, младший. Нужно, чтобы в следующий раз ты точно прикончил… гадину. На сей раз Магистрат поможет. Я готов предоставить в твое распоряжение до полусотни Псов правосудия, а если дашь конкретное задание, в течение нескольких часов мобилизую до полутысячи городских стражников. Хватит, чтобы оцепить пару кварталов. По ночам мы также можем задействовать самых лучших, самых проверенных констеблей.

Констеблями назывались вампиры, принятые на службу во Второй Департамент. Это считалось большой честью и великой удачей для любого обитателя гетто. В отличие от прочих носферату, включая баронов крови и ищеек Некромейстера, констебли носили лишь одну Скрижаль, запрещавшую воспроизводство себе подобных. Все остальное (при условии не злоупотреблять полученной свободой) им дозволялось: принимать иные обличья, использовать мнемочары и гипноз, даже пить кровь. Естественно, жертвами констеблей не могли стать мирные граждане.

Бессмертные и практически неуязвимые убийцы на службе государства… Магистрат оставался верен себе в попытках любое зло обернуть на пользу Блистательному и Проклятому. Вампиров-стражников отправляли охотиться на самых опасных и изворотливых преступников, никак не переводившихся на темных улицах древнего города.

— У меня есть свои помощники, — покачал головой я, — Ты же знаешь, дядя, я не силен в стратегии и просто не смогу командовать целой оравой подручных. Я отыщу Ренегата во второй раз и справлюсь с ним своими силами. Но помощь готов принять. Например, все расходы за твой счет.

— Не нужно бравады, Сет, — топнул ногой Витар. — Ты не представляешь, как быстро растет ком слухов! Как много людей и нелюдей, требующих головы Ренегата, ежечасно стучат в мою дверь, всякий раз норовя уведомить, что «за последствия они не ручаются»… Не нужно ничего доказывать, охотясь в одиночку! Только укажи мне, где прячется эта скотина, а уж я обрушу на нее всю мощь правосудия, какая еще осталась в Блистательном и Проклятом!

— Дядя, я…

— Милорд! — В дверь, предварительно стукнув, заглянул клерк в униформе Второго Департамента — серый с черным мундир полувоенного покроя и малиновая отстрочка вдоль рукавов, — Мессир ди Тулл настаивает на немедленной аудиенции. Он намерен уйти, если вы не уделите ему полчаса времени прямо сейчас.

— Пусть проходит! — Дядюшка Витар убрал со стола стаканы с граппой и накинул хрустальный колпачок на графин, — А тебе стоит задержаться, младший. Посмотришь, как выглядит то, о чем я говорил минуту назад.

— Ди Тулл? Не слышал этого имени раньше. Хотя постой, не тот ли это ди Тулл… — Я не успел докончить фразу.

— Тот, тот! Не сомневайся, — одновременно раздраженно и нетерпеливо крякнул Человеколюб. — Пират, подавшийся в борцы со злом. Добро, черт его подери, с пудовыми кулаками.