Охотник и Красная Шапочка  - Эрика Адамс Страница 32

– Куда мы направляемся?

– Если ты хочешь найти обидчиков, наведаемся ещё раз к домику старого Якоба и проведаем женщину, прислуживающую ему. И ты носика своего на территорию не сунешь. Договорились?

– В дом Якоба я, так уж и быть, не стану заходить, чтобы не раздражать тебя, Рик, – милостиво соглашается Аманда, – но что касается всего остального…

– Договорились, несносная девица. И чтобы тебя обрадовать, скажу, что твоя версия с оборотнем несостоятельная. Возле дома не было найдено ни единого следа даже волка, не говоря уже об оборотне.

– Может быть, ты плохо смотрел в темноте? – невинно интересуется Аманда, надув свои губки, и при этом поворачивает лицо ко мне, махнув по нему светлыми волосами, словно лёгким пёрышком.

– Если ты меня как следует попросишь, я, так уж и быть, взгляну ещё раз.

– А тебе самому неинтересно?

– Не-а, мне насрать. Даже если разорвут на части половину всего Вольфаха. Я огорчусь, если вдруг перестанут торговать пойлом, табаком или патронами. Я торчу здесь только ради тебя, крошка.

И это – чистая правда. Если бы не Аманда, я бы даже не почесался оттого, что кто-то покушается на стариков и вывешивает черепушки на столбе, словно ёлочные украшения.

– Я польщена, – улыбается Аманда, всё так же поглядывая на меня искоса, и вдруг спрашивает, – давно ты не охотишься?

Я напрягаюсь и пытаюсь придумать, что ей ответить. Думаю, прежде чем что-то ляпнуть. Надо же. Совсем недавно послал бы куда подальше, а сейчас думаю.

– Говорят, что ты перестал охотиться после того, как волки… задрали твою жену?

Я не успеваю раскрыть рот, чтобы на этот раз уж точно вытолкнуть из него какое-нибудь грязное ругательств, как Аманда быстро и бойко оправдывается:

– Это не мои слова, так болтают жители. Когда я покинула Вольфах, тебя не было в наших краях.

– Болтают всегда те, кому заняться нечем, кроме как обсасывать чужую жизнь, а ты…

Аманда трёт ладошки одна об другую и нагло ныряет ими под мои руки, прячась под ладонями. Ручки у неё белые и холодные, потому что эта красотка не позаботилась о нормальных перчатках. А вот эту прозрачную кружевную хрень и перчаткой назвать сложно.

Я прячу её ладошки. Крошечные ледышки тонут в моих ладонях. И я вдруг забываю, какими словами хотел ругнуться. Ладно, успею как-нибудь потом. Почему-то уверен, что у этой малышки найдётся ещё сотня поводов, чтобы довести меня до белого каления всего парой слов или взглядов.

– Да, с тех пор я не охочусь.

Аманда молчит пару мгновений, а потом решается вкрадчиво спросить:

– Тебе тогда здорово перепало? Я видела шрамы у тебя на груди и животе.

– Я рад, что ты разглядывала меня, пуская слюни.

Аманда пихает меня локтем, чтобы я не зарывался слишком сильно.

– Ты убил тех волков?

– Волка, – поправляю я, – убил. Но не того.

– Почему?

– Не получилось.

– И потому ты с тех самых пор не охотишься? – продолжает допытываться она.

– Зачем тебе это? Хочешь узнать больше про самого безнадёжного охотника во всей округе?

– Да-а-а, – выдыхает Аманда, устраиваясь головой у меня на плече.

Её волосы щекочут кожу лица, мягкий аромат крошечными шажками взбирается вверх по мне, проникает в ноздри и сворачивается внутри, нагло распихивая в стороны всё остальное. Выбирает себе самый укромный и удобный уголок и с довольным видом обосновывается там.

Её согласие, такое короткое и простое, простреливает меня насквозь. Желание ляпнуть что-нибудь жутко смешное и наглое пропадает на корню.

Да? Значит, да. Едем дальше…

Внезапно чувствую себя ребёнком, удачно подобравшим блестящую монетку и тыкающим пальцем в магазине сладостей:

– Мне, пожалуйста, вот эту… Самую красивую и вкусную конфету.