Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 2 - Илья Крымов Страница 32

Сделка была заключена.

Я покидал «Под королевским утесом» самым последним, когда главари уже разъехались.

– Значит, все?

– Да, дон Эскудеро. Вскоре мы вызовем Старого Грифа на откровенный разговор. Аделина, документ.

Себастина протянула мангуда толстый кожаный тубус, запечатанный мескийской гербовой печатью.

– Впишите сюда имена и даты рождения всех, кто собирается принять мескийское подданство. Когда закончите, я пришлю за этими бумагами, а потом предоставлю транспорт, способный эвакуировать всю диаспору разом.

– Эвакуировать?

– Да. Я предвижу, что очень скоро многие захотят эвакуироваться из Арадона, однако не все смогут. К тому же я хочу забрать всех мангуда, чтобы никто не потерялся.

– И что будет потом?

– То, о чем мы договорились. Вас переместят на мескийскую землю, где вы принесете присягу и станете одними из многих, живущих под крышей нашего общего дома. Ваши дети получат шанс стать теми, кем захотят, жить, где захотят, строить будущее Мескии наравне со всеми. Если будут помнить о Мескийском Кредо.

– Впервые слышу.

– Эта книга еще не дописана, однако скоро она будет печататься многомиллионными тиражами, и на страницах ее обретет материальную форму суть Мескии. Есть империя, и есть Император, который неприкосновенен, он главное сокровище нации, столп, который держит наш мир единым, гарант наших прав и свобод, всемогущий и всеблагой блюститель порядка. Служение ему есть долг и великая честь для всякого истинного мескийца. Под рукой Императора империя расширяется и крепнет, чему мы должны всячески содействовать. Один мир – одна империя – один Император. Это наше кредо. Доброй ночи.

Под набережной ждал прогретый паровой катер. Путь морем обещал быть короче и приятнее, стоило лишь обойти дугой королевский утес, проплыть между борумм, обогнуть Старый Шавалар, пересечь залив Кардеса и вновь проплыть между борумм, чтобы добраться до «Веселой Пристани».

Ночью в море было прохладнее, чем в нагретом каменном городе, волны старались убаюкать, будто уговаривая закрыть глаза и расслабиться наконец. Однако не получалось.

По мозгу перекатывалась тяжесть мыслей и страхов, которые днем были загнаны в бессознательное, а ночью, окрепнув, вырывались на волю. Я предчувствовал, что вскоре найду цель, по которой следовало нанести удар, и верну утраченное. Мой друг был где-то там, заточен уже больше двадцати дней. Его заставили построить доспех для разваливающегося сосуда Дракона Времени, сохранил ли он ценность в глазах похитителей после этого? Жив ли он еще? Лучше бы ему оказаться живым и невредимым, иначе тот, кто посмел поднять на него руку, отправится в камнедробильную машину, клянусь именем.

Черные тени борумм остались позади, катер обогнул колоссальный выступ королевского утеса, а затем и клин Старого Шавалара, с острия которого светил Маяк морских звезд. По приказу короля после нападения этот архитектурный памятник перестали использовать как правительственный объект. Более того, в его световой камере установили новый прожектор, яркий и мощный, как в маяке эл’Ракса. Я, будучи профаном в морском деле, не понимал, зачем порту, даже такому огромному, целых два маяка, но, видимо, единые с морем арбализейцы знали лучше.

Пересекая акваторию залива, мы проплыли мимо массивной и очень темной крепости, высившейся на небольшом ошметке суши.

– Что это за груда камней, агент?

– Унгаратский морской бастион, митан! Он служил пристанищем охранному флоту залива в те времена, когда моряки ходили под парусами и на веслах!

– Мрачное зрелище.

– Так точно! Власти еще не установили специального освещения, но, как сообщают газеты, после окончания реставрации он станет еще одной достопримечательностью, доступной для туристов!

– Кому нужна достопримечательность так далеко в море? – удивился я.

– Не могу знать, митан, но королевская кампания по восстановлению исторического наследия продолжает работать!

Проплыв между двумя утесами, закрывавшими звездное небо, катер повернул на юг, и вскоре мы уже входили в бухту близ «Веселой Пристани». Ночью парк мигал разноцветными огнями, играла музыка, звучали голоса. Здесь словно и не ведали ни о каком военном положении, хотя посетителей оказалось намного меньше, чем в прошлый раз, – все иностранцы. Аборигенам же было не до развлечений, они скорбели.

Приказав агенту не охлаждать котел, я отправился на прогулку, время перевалило слегка за полночь. Высокая чернокожая женщина должна была хорошо выделяться на фоне пестрой толпы иностранцев, но высмотреть ее никак не получалось. Вконец утомившись, я купил фисташковое мороженое, и мы с Себастиной уселись на скамейку.

– Невольно вспоминается наш с Бельмере визит сюда. Какой же славный был вечер, хорошо, что я смог выкроить для него время. Даже не знаю, когда мы в следующий раз сможем так прекрасно отдохнуть.

Скосив глаза, я заметил, что моя горничная заносила в свою книжку строчку за строчкой.

– Правда? Ты решила, что для этого сейчас подходящее время?

– Безусловно, хозяин.

– Мы едим мороженое.

– Биограф Солнечного Лорда в своих заметках указывал, что объекты жизнеописания – не только иконы своего времени, но и простые смертные. Легкие штрихи обыденности придают живость их образам.

– И ты решила придать мне живость… как?

– Великий Дознаватель, который правит величайшей из империй мира и ворочает судьбами миллионов, любит фисташковое мороженое и свою жену. Имя последней, разумеется, нигде не указано.

– М-да, гениальный ход, чувствую, это выставит меня перед потомками святым, невзирая на все, что я сделал и еще сделаю.

– …Обременен мыслями о своем историческом наследии…

– Ну-ка хватит.

Себастина немедленно убрала все лишнее, но я знал, что потом она продолжит.

Время шло, а долгожданная собеседница не появлялась. Полчаса минуло, и я, совсем уж вымотанный, не мог больше рассиживаться. Бездействие хуже пытки.

– Может, прокатиться на аттракционах?

– Как прикажете, хозяин.

Вздохнув, я поплелся к карусели с морскими коньками. Эти забавные животные символизировали арбализейский патриотизм, так как красовались на королевских знаменах. Верные подданные любили изображать их везде и всюду, особенно в ореоле солнечных дисков, хотя на официальных знаменах коньки соседствовали с полумесяцами – традиционным тэнкрисским мотивом, как и все, связанное с луной.

Внезапно окружавший эмоциональный фон резко изменился с праздного веселья на тревогу и страх. Движение толпы тоже потеряло прежнюю систему, под многочисленные возгласы она вдруг устремилась к морю.

– Смотрите, хозяин, там, на северо-востоке.

Я и сам уже видел, как вдали, за островом, принадлежавшим какому-то эксцентричному богачу, среди ночи алела молодая заря.