Дикари Ойкумены. Книга III. Вожак - Генри Лайон Олди Страница 32

I

Наливное яблочко планеты каталось по черному блюдечку. В сказке так катаются от желания увидеть дальние края. В жизни, если ты не яблоко, а человек, так катаются от боли. Пурпурную кожицу испещрили сотни миниатюрных золотистых язвочек. Казалось, в яблоко вгрызается армада мушек, терзаемых неутолимым голодом.

Первая волна беспилотников вошла в атмосферу Острова Цапель.

Десятки сфер мерцали и перемигивались в командной рубке крейсера «Миротворец», флагмана группировки ВКС Лиги. Координаторы, накрытые конфидент-полем, по-рыбьи разевали рты, беззвучно шевелили губами. Руки их порхали стаей воробьев, делая стремительные и точные пассы. Из одной сферы слышался голос, механический настолько, что он мог принадлежать лишь человеку:

– Вход первой волны точно по графику. Потери техники от атмосферных аномалий – четыре процента. Боевые потери – ноль. Три процента аппаратов – сбои программного обеспечения. Два с половиной процента – отказ камуфляжного поля. Стабильность каналов связи – в пределах расчётной нормы. Средний коэффициент вынужденного дублирования – две целых, семь десятых.

Голос умолк. Центральный координатор – гематрийский капитан-лейтенант – ожидал распоряжений командующего. Но контр-адмирал Ван дер Вейден слыл молчуном. По уверениям генштабистов Ларгитаса, во младенчестве он смущал мать тем, что категорически отказывался плакать. К чему болтать попусту? Операция развивается по плану. Потери – в пределах прогнозируемых. Все инструкции по отзыву и замене вышедших из строя беспилотников и перераспределению целей разработаны заранее. Дист-операторы действуют слаженно, четко, не нуждаясь в указаниях начальства.

Вмешиваться контр-адмирал считал лишним.

Зонды-разведчики и боевые модули миновали верхний слой облаков, достигнув нижних слоев стратосферы. В слепящей пене «камуфляжа», незримые для астлан, они тормозили маневровыми, меняли траектории, рассредоточивались и выходили в заданные квадраты, зависая над намеченными целями. Уточненные координаты потоками цифр стекались в бортовые компьютеры кораблей, зависших на дальних орбитах. Обратно они возвращались скупыми пакетами подтверждений и последних корректировок.

– До завершения фазы ноль и перехода к фазе один – две минуты тридцать секунд. Все цели подтверждены. Сохранение скрытности выдвижения – 100 %. Изменения уровня готовности сил противника не зафиксированы…

Краткая пауза. И вдруг, с прежней бесстрастностью:

– Огневой контакт с противником на объекте C-01.

– Уточните!

– Повторяю: огневой контакт на объекте C-01.

– Наши потери?

– Один боевой модуль вышел из строя.

В перечне целей буквой «C» обозначались космодромы. На планете их было четыре. Великий Космос, целых четыре космодрома! – «великолепная четверка», как без устали шутил младший командный состав. Пожалуй, вышедшим из строя модулем тоже командовал кто-то с отменным чувством юмора.

Изображение с зонда-разведчика возникло в сфере раньше, чем контр-адмирал успел отдать распоряжение. Координатор свое дело знал. Взлётное поле, уходя к горизонту, напоминало исполинский ледяной каток. Лиловая глазурь термостойкого покрытия, лимонно-жёлтые линии разметки… Картину портили громоздкие станины стартовых комплексов с решетчатыми фермами, уродливыми механизмами и примитивной автоматикой. Скрученные пучки силовых кабелей – толстых, черных, лоснящихся – напоминали змей, свившихся в любовном экстазе. На трех станинах возвышались угловатые остроносые короба с непропорционально широкими хвостовыми стабилизаторами – орбитальные ракеты-носители. К ним лепились утлые гробики кораблей. Ещё четыре станины пустовали. В сотне метров от последней чадила и искрила искореженная груда металлопласта – останки боевого модуля.

Который, по идее, был скрыт от астлан «камуфляжем».

Из-за края глазури в небо неслись пунктиры убийственных трасс – огонь вели три зенитные батареи. Миг, и на изображение наложилась светящаяся схема, показывая расположение беспилотников, зависших над космодромом. Трассы упирались точнёхонько в два снижающихся модуля, тщетно силясь пробиться через защитные поля.

Рыжий лисий хвост наискось мазнул по сфере. На месте ближнего модуля вспух багрово-чёрный клубок. Схема в этом месте вспыхнула красным, замерцала – и сквозь мерцание, означавшее сбой защиты, прорвалась гроздь кумулятивных снарядов, куроча броню, вгрызаясь в биоэлектронные потроха машины. Мигнув, «камуфляж» отключился. Полыхнул второй взрыв; дымя и разваливаясь в воздухе, модуль рухнул на фермы старткомплекса.

К чести контр-адмирала, Ван дер Вейден не колебался ни секунды. Ларгитасец, по части хладнокровия он не мог тягаться с гематрами. Но когда командующий отдавал приказ, голос его не дрогнул ни на йоту. С чего бы? Противник сбил пару машин? Что это меняет в стратегии высадки?!

– Приказываю немедленно перейти к фазе один.

– Есть перейти к фазе один!

Надо же, удивился Ван дер Вейден. Кординатор исхитрился обозначить в конце фразы восклицательный знак, что для уроженца Элула равнялось подвигу. Похоже, капитан-лейтенант прошел разнообразную подготовку, включая армейский набор интонаций.

– Поразить заданные цели. Всем боевым модулям – огонь!

Без команды операторов модули не ответят на огонь зениток: так и будут висеть в воздухе раздражающими мишенями. За оставшиеся две минуты с космодрома успеют передать сигнал тревоги, и преимущество неожиданности ухнет коту под хвост. Не то чтобы это имело принципиальное значение… Но опыт подсказывал Ван дер Вейдену: ответный удар в данной ситуации – оптимальное решение.

Втайне контр-адмирал был даже рад. Он служил в ВКС Лиги двенадцать лет и усвоил по самые гланды: бюрократам из Совета проще откусить себе яйца, чем атаковать первыми. В особенности когда есть шанс, что факт агрессии будет предан огласке. А такой шанс, господа хорошие, есть всегда. Хочешь принудить упрямца к миру, а достаточный повод ускользает? – устрой провокацию. Пусть объект умиротворения первым полезет на рожон, пусть он, дикарь кровожадный, выглядит агрессором в глазах возмущенной общественности. С этого момента ты – сама оправданность и целесообразность, и белое перо в заднице. Да, Ван дер Вейден имел на руках письменный приказ Совета, дающий контр-адмиралу чертову уйму полномочий. Да, адмиральскую фуражку этот документ в случае разбирательств прикрывал лучше, чем слой термосила. И фуражку, и голову, которая фуражку носила, знаете ли, с большим достоинством. Но все-таки кирпичики очень удачно сложились в штабелёк: астлане открыли огонь первыми – и это было зафиксировано аппаратурой слежения.