Крымский тустеп - Комбат Найтов Страница 31

— Катушкой! Бей катушкой, пока подставился!

Снаряд ударился о броню и исчез. В наушниках Дмитрий услышал:

— И чаво?

— Давай ещё раз! Пробитие! В паровоз!

Вот теперь видно! Густо повалил пар, бронеплощадка дёрнулась, и попыталась отойти за поворот. Прошла нефтестанцию и встала. Лишившись поддержки бронепоезда, немцы стали отходить к мосту. Три бронекатера, без десанта, вошли в Карантинный ковш судозавода и открыли по ним огонь. Тем предстояло пробежать по дамбе к домам заводоуправления, но 6 орудий и 12 пулемётов не давали такой возможности. Откуда ни возьмись, сзади в ковш влетает десантный катер, выписывая пируэты, проскакивает в узкий проход между молом и берегом, крутит крутую циркуляцию, отрабатывая левым движком назад, и влетает в Карантинную протоку, прикрываясь от огня зданиями завода, там замирает у причала, Дмитрий видит, как с него сыпется группа.

— Козлы! Куда! — срывается он на крик! Захлопали гранаты, непрерывно грохочут несколько МГ, кто по кому бьёт: совершенно непонятно, с группой связи нет. Ясно, что это ребята Сагалаева, по номеру катера, Сагалаев на запрос не отвечает. В этот момент звучит взрыв, мост падает в воду. Немцы на острове прекратили стрелять. Потом, кто-то из них, замахал какой-то белой тряпкой. Бронекатеру в Карантинную не пройти. Дмитрий стоял у носовой башни и бил по ней кулаком.

— Бекас, я — бекас-три. — послышался голос Сагалаева. — Начал отход от левого быка. Двое контуженных. Не успели.

— Антон! Ты — дурак! Ко мне даже не подходи! По морде дам!

Катер отвалил от стенки и подошёл к борту «БКТ-26». Антон перепрыгнул через леера.

— Старший лейтенант Сагалаев прибыл за «по морде».

— Чё ты туда полез! Надо было «на плечах противника» идти!

— Второй пост был в здании заводоуправления. Я туда шёл, в надежде, что удастся отключить схему. Но, немцы убрали всё оттуда. Тот майор был прав, что всё, что он сейчас нарисует, будет немедленно изменено.

— Вот именно, ладно, по коням! Снимать надо батальон с кирпичного завода!

Хрен там! У начальства совсем другая точка зрения, и батальон ещё двое суток держал оборону на заводе и обеспечивал прикрытие переправы с Карантинного на правый берег. Затем их вывели из боя, поселив в трехэтажном здании школы на углу Гоголя и Декабристов. В тот день состоялся парад войск в честь освобождения города и годовщины Октября. Вечером состоялось «торжественное заседание», если его так можно назвать, в здании Херсонского Совета. Желтов, уроженец этих мест, по просьбе секретаря Николаевского обкома партии товарища Бутырина Сергея Ивановича, комиссара партизанского соединения области, пригласили отличившихся солдат, матросов и командиров на встречу с местными жителями. До этого тоже много говорили о зверствах немцев на оккупированной территории. Земли тут богатые, поэтому понаехали сюда немцы-колонисты, и стали устанавливать собственные порядки. В перерывах между выступлениями награждали солдат и офицеров, затем застолье. Дмитрий вышел из здания Совета и пошёл к себе. По дороге к нему подошла, укутанная в какое-то огромное пальто, женская фигура:

— У вас поесть не найдётся, товарищ командир?

С собой ничего не было, но до дома, где разместился батальон, каких-то несколько шагов.

— Пойдём, покормлю.

Она, молча, двинулась за ним, шаркая сваливающейся обувью.

— Пропусти, со мной! — сказал он часовому.

Подскочил дежурный по батальону, но Дима отмахнулся от него:

— Происшествий нет?

— Нет, часть людей на митингах, остальные отдыхают.

— Кешу ко мне позови!

Прошли в его комнату. Он, включив свет, рассмотрел обноски, в которые была завёрнута женщина.

— Снимай, и положи за дверью.

— Украдут!

— Они здесь никому не нужны. Умывальник справа в конце коридора, сейчас кушать будешь.

Прибыл Андрушко.

— Там от ужина что-нибудь осталось? Покормить человека надо. И с собой что-нибудь дать.

Вошла «гостья», после того, как умылась, она оказалась молодой и красивой девушкой, точнее, женщиной: грудь у неё была большая, а в районе сосков расплывались мокрые пятна. Кеша принёс теплую картошку, хлеб, консервы, горячий чайник. «Гостья» молча и быстро орудовала ложкой. Было видно, что очень голодна.

— Благодарствуйте, товарищ командир. Денег у меня нет! — сказала женщина, и попыталась начать раздеваться.

— Дура, что-ли? Ребёнок где?

— Фриц? Дома, в подвале, холера его забери! — злобно сказала она. Это было немного неожиданно для Дмитрия, и он переспросил в чём дело.

— Немец ссильничал, потом, несколько раз, полицаи, вот и понесла. — разревелась гостья.

— Зовут тебя как?

— Вероника.

— Кеша! Найди Веронике шинельку и ватник. И вещмешок дай.

— Товарищ командир, а закурить не будет?

— Найдем! На, кури. — та жадно раскурила папироску, рассказывая о житье-бытье в оккупированном Херсоне. Дом сгорел, живёт в погребе с ребёнком и матерью. Стала проситься в батальон, так как местные её шпыняют, называя «овчаркой», хотя немцам она не служила.

— Не возьмут тебя, ты — кормящая мать. Сходи в райсовет, и получи карточки на себя и ребёнка. Ты — местная?

— Местная.

— И на работу устройся. Город надо восстанавливать, рабочие руки нужны. А солдат из тебя никакой. Нет у нас в батальоне женских должностей.

Все пять дней, пока батальон стоял в Херсоне, Вероника приходила вечером на камбуз, и уносила домой остатки матросского ужина. Показала рабочие карточки, отмылась, стала напоминать женщину. Помогала Кеше, коку Рахмонову и наряду убираться на камбузе, чистить картошку, но очистки заботливо укладывала в сумку, и уносила домой.

Фронт и флотилия удостоились «отметки» в приказе Верховного, был упомянут и отдельный разведбат ДВФ. За освобождение Херсона Дмитрий получил Красное Знамя. А Колчин и Сагалаев звезды Героев. Камков продолжал наступать на Николаев, и, получив от 51-й армии дивизию, начал движение на Кривой Рог. Затем, Малиновский, правильно рассудив, что немцы в этих условиях форсировать Днепр не станут, снял полностью армию Ивана Шепетова с позиций, и ввёл её в прорыв, усилив её 1-й танковой армией Катукова. Основным направлением удара стала узловая станция Знаменка. 2-я гвардейская наступала от Днепропетровска и Запорожья, стремясь разрубить 11-й армейский корпус Карла Штреккера пополам, и уничтожить его. А флотилия усиленно тралила Бугский лиман, готовясь к высадке десанта в Николаев, где находились крупнейшие доки в СССР. Флотилия действовала вместе с Черноморским флотом, готовилось три десанта: от ЧФ, от ДВФ и от 18-й десантной армии. Самое активное участие приняло командование вновь сформированной Одесской военно-морской базы. Взаимодействие с Черноморским флотом было отработано ещё в 42-м году. Значительно пополнили парк десантной техники. Большую ценность представляли из себя цехи и доки МорЗавода, крупнейший в СССР элеватор, склады броневого листа, которые немцы ещё не успели вывезти, так как мосты через Ингул и Южный Буг в Трихатах были уничтожены во время летнего наступления. Подготовка осложнялась холодной погодой и шугой, идущей по реке, и забивавшей кингстоны мелкосидящих катеров. Часть катеров и монитор «Железняков» в Херсоне срочно обшивали буковым лесом, что повышало прочность бортов и позволяло работать в небольшом льду. Но, мотористам приходилось совсем несладко: каждые полчаса или чаще чистить лед, налипший на сетки кингстона. В лимане обнаружили много неконтактных мин. Траление производилось, в основном, ночью. Но, немцы забросали ими только главный фарватер, поэтому корабли Дунайской флотилии проходили довольно свободно. Как только 18-я и 51-я армии перерезали последнюю железную дорогу в Новом Буге, дали команду на высадку: отдельный батальон Дмитрия высаживался на МорЗаводе, отдельный 384 батальон морской пехоты должен был скрытно захватить элеватор в порту, и разминировать его. Посадку производили в Широкой балке. До траверза Лупарёво, отряд лейтенанта Ольшанского тащили на буксире катера флотилии, там отдали буксир, и отряд перешёл на весла. Погода — мерзейшая: туман, из которого сыпется не то изморозь, не то дождь, шуга. Отряду предстояло пройти на веслах 6 миль против течения, тихо, чтобы не насторожить противника. Незаметно проникнуть в охраняемое здание элеватора, разминировать его, и, «продержаться до подхода основных сил» — обычная формулировка для десанта. В состав отряда передали сапёров и две группы разведки из третьей роты. Батальон Матвеева высаживался выше по течению в 3 милях в ковш Морзавода, двумя волнами на бронекатерах, у них скорость больше, но весь батальон они взять не могут. По данным разведки заминирован, пока, только док, точнее его ворота, идёт завоз взрывчатки в цеха, которые не успели взорвать в 41-м. Батальон начинает движение по сигналу группы Ольшанского. К ним на усиление готовятся два батальона 14-й гвардейской дивизии.