Тени Темного кристалла. Книга первая - Дж. М. Ли Страница 29

Когда Найя пришла в себя, она еще плавала в невесомости. Она ощутила лес вокруг и поняла: дерево и есть лес с корнями, оплетающими каждый дюйм густой чащобы, и ветвями, которые касались друг друга и поднимались даже над самыми высокими стволами-стражами. Это был самый первый росток здесь, на древней Тра. Его имя Олейка-Стаба.

Древо-Колыбель.

В это мгновение дрейфовать в полутемном потоке воспоминаний великого дерева было спокойно. Исчезло ощущение опасности, как от затягивающего в себя ореола, который порождал увиденные ею странные фантомы. Нахождение в ласковых воспоминаниях напомнило Найе легкий сон, когда она дремала в водоемах Сога, под водой на холодном мелководье. Казалось, она вот-вот заснет… от этой мысли она сразу опомнилась. Древо-Колыбель, может, и было основателем Темного леса, однако в своих мучениях оно взывало к ней, насылало кошмары. Выплескивало безумие, порожденное в нем тенями Кристалла. Оно уже пыталось обмануть ее, почти успешно, – и ощущение уюта наверняка было новым обманом.

Древо-Колыбель, — позвала она его. – Покажи мне свою боль. Я хочу помочь тебе.

Найя могла лишь чувствовать. Таким было восприятие дерева, поняла она, у которого не было глаз, ушей и рта, как у гельфлингов.

Она опять закрыла глаза и нашла поток сновидений дерева, позволив себе чувствовать подобно дереву… и слушать. Она ощутила пульсацию жизненной силы, неравномерную и исступленную, которая становилась все громче и мучительней. Так же было с небри и руффнавом. Это подобно пустой бездне, которую она мельком увидела, когда смотрела на кристаллические жилы, еще не зная о том, что они порождают опустошенную тьму.

Я должен вернуться в Сердце Тра…

Голос Олейка-Стабы преследовал ее, но в то же время дал ей надежду

Позволь мне помочь тебе, — взмолилась она. – Что мне сделать, чтобы тебя утешить?

Я должен вернуться…

Найя вскрикнула, когда на нее обрушился поток воспоминаний. Корни Древа-Колыбели, которые уходили глубоко в землю и подпитывали почву в покрытой буйной растительностью зоне леса, вплетались в прожилки чистейшего белоснежного Кристалла, который сиял в замке. Прожилки из воспоминаний были подобны тонким лентам солнечного света, согревающим Древо-Колыбель гармоничной песней жизни Тра.

И вдруг, без предупреждения, Тра закричала и на мгновение ее песня потрясенно стихла. Белые прожилки закровоточили, переплавляя его в темный аметист, отчего Найя содрогнулась.

Почва почернела, и в том месте, где корни Древа-Колыбели касались прожилок, расцвели крохотные побеги тьмы. Песня Тра зазвучала вновь, но теперь она была поврежденной, спутанной. Поломанной. Где-то в глубине ее раны из щелей пустота кровоточила в свой бесконечный припев.

Мне не хватило сил, — безмолвно прокричал Олейка-Стаба.

С тех пор дерево наполнялось гневом, трайн за трайном напитываясь ядом от потемневших жил, пока чуть ли не каждый его дюйм почернел от сожалений и раскаяния. Найя вспомнила слова, сказанные ей тенями Гурджина и Тавры. Неужели они – лишь эхо чувства вины дерева? Возможно, и так, но они резонировали о стены собственных сомнений и страхов Найи. Сейчас она никак не могла допустить, чтобы они ей помешали, пока она сновидится с деревом. Его воспоминания становились хаотичной, беспорядочной смесью паники, злости и одиночества – вины и безнадежности, соединенными в нестройную песню Тра.

В том нет твоей вины, — поспешила сказать она, побоявшись, что может потерять связь, а с нею и остальное. Это и есть источник потемневших жил? Какое-то повреждение где-то глубоко в Темном лесу? Что случилось в его мрачных глубинах? Что бы ни произошло, приход болезни в Сердце Тра, находящейся так близко от Замка Кристалла, стал вопросом времени. И никто не знает, что тогда произойдет.

Собрав все свои силы, Найя навострила уши и вслушивалась в песню Тра. Странно… Ее звучание разносилось повсюду, но при этом было где-то вдалеке. Удерживая такое понимание, Найя пропустила песню через свое тело и предложила ее Древу-Колыбели. На мгновение его боль утихла. На один удар сердца, мигнув, исчезла поглотившая его тень безнадежности.

Воспользовавшись шансом, Найя направила звучащую песню в пальцы, и они засветились голубым светом целебной влийайа. Она увидела это как внутри сновидения, так и вне его. Через ее физические руки целебная магия проходила в плотную древесину корней дерева, в то время как ее тело сновидений наполнилось светом и освещало тьму в сердце Древа-Колыбели.

Тяжело дыша, она вывалилась в реальность, ощущая от напряжения боль в теле и сознании. Кайлан подхватил ее, когда она чуть не опрокинулась, но времени на отдых у нее не было. Лес вокруг них реагировал, шевелился, полз, но теперь не из чувства потемневшего гнева, а оживленно, пробуждаясь от жуткого кошмара. Древо-Колыбель издало протяжный плач… исполненный мучительного облегчения. С исполинской дрожью Темный лес изнуренно вздохнул. Из недр земли зазвучало резонансное урчание, и в ответ населяющие дикую природу ночные обитатели возобновили свою перекличку, наполнив мир песнью жизни.

– Что ты сделала? – спросил Кайлан.

– Попыталась исцелить его, – ответила Найя. – Кажется, получилось…

Их внимание привлек звук раскалывающегося ствола, четко прозвучавший на фоне восходящей песни пробуждающегося леса. На дне котловины расщеплялось искривленное дерево с четырьмя ветками. Найя подумала, что оно, наверное, пустилось в рост, проснувшись после перерождения Древа-Колыбели, но, наблюдая за тем, как оно шевелит своими ветвями туда-сюда, поняла, что из него высвобождается что-то другое.

Щепки и выщербленные куски коры и дерева откалывались и падали, и когда из одной ветви появилась гигантская рука, у Найи замерло дыхание. Потом появилась еще одна рука, и еще одна, и еще.

Из остатков оболочки лесного дерева с раскатистым грохотом выбралось жуткое иномирное чудовище. На длинной гривастой шее, которая между покатыми плечами спускалась в сутулую спину, находилась продолговатая голова размером со всю Найю. Четыре паукообразные ручищи оканчивались гигантскими ладонями с четырьмя тупоконечными пальцами, покрытыми пожелтевшими квадратными ногтями.

Чудище встряхнулось, испустив низкий резонансный крик, и Найя поняла, что видит перед собой тот самый четырехрукий фантом, который показывался ей во время ее полета через лес.

Создание отряхивалось от остатков щеп пленившего его дерева до тех пор, пока на нем не остался один последний, похожий на глину кусок, зацепившийся за его брови и скрывающий его личину подобно маске из черепа.