Неправильный оборотень - Ирина Кочеткова Страница 28

Рыба в нём разная водится, а особенно хороши караси, иные и на сковородку не помещаются – так разъедаются в вольготных водах.

Вкруг не такого уж маленького озера по берегам стоит высоченной стеной густой лес из зеленющих ёлок, которые отражаются в водах озера такой же глубоченной зелёной стеной.

Когда выйдешь к озеру, только по блеску и понятно, что перед тобой вода. Да и вода-то кажется изумрудной. А рукой или даже ведром зачерпнёшь – нет, обыкновенная, совсем не зелёная.

Пешком-то тащиться в такую даль желающие вряд ли найдутся. Если оборотиться, то в звериной ипостаси это совсем не расстояние. Ага, а рыбацкую снасть как волочить? Ни один уважающий себя оборотень никогда не навьючится в звериной ипостаси. Разве что добычу не зазорно на себе нести!

А вот на лёгкой лодчонке по протокам, а потом волоком от реки Нирмы там, где от неё ближе всего до безымянного ручья, что впадает в речушку Ладную, которая в свою очередь вливается уже в Зелёное озеро, добраться вполне можно.

И если кто из рыбаков, не жалея времени и сил, добирался до Зелёного, то никогда не уходил отсюда с пустыми руками. Только и ближе к жилью есть, где рыбой разжиться. Не больно много охочих до жирного улова с Зелёного, но бывают…

Вот на этом озере в безлюдье, чтобы никто из посторонних чего лишнего не увидел, и начал Тимофеич нас обучать очередному магическому действу.

Поначалу показал, как горит огонь под водой.

Шаман прошёл на дощатые мостки, что рыбаки сделали для причаливания лодок, улёгся плашмя животом на доски и опустил руку по локоть в озеро. Сквозь толщу воды на ладони расцвёл огонёк многолепестковым цветком – зрелище необыкновенно красивое и какое-то нереальное.

Горящий огонь в воде, вот уж никогда не подумал бы, что такое может быть!

Вон и вода забурлила, кипящие брызги с паром полетели. И как у Тимофеича рука терпит?

А потом маг и нам предложил начинать, как всегда усмехаясь и не торопясь дать объяснения, как лучше сделать.

Мы помялись возле мостков и разбрелись по берегу, прилаживаясь со своими свечками кому как удобнее. Тимофеич-то без свечи и вообще без каких-либо приспособлений всегда обходился, а нам советовал всё-таки свечу жечь – говорил, психологическая привычка, мол, сначала на свече научимся, а потом и так получаться станет.

Брат разделся до подштанников, забрёл на мелководье и уселся прямо в воду в той же позе, как привык заниматься на поляне, только почти по пояс в воде. Позвал жену. Лийса не торопилась в воду, что-то обдумывая, но, махнув рукой, всё же устроилась рядом с мужем прямо в одежде, как была.

М-да, девке-то разоблачаться перед мужиками как-то не того… стеснительно. Чего-то не подумал никто.

Мне приглянулось дерево, чьи ветви опускались до самой воды. Я выбрал ветку покрепче и улёгся на неё животом. Как ни крепка была ветвь, но под моей тяжестью всё-таки опустилась до самого озера, а конец ушёл под воду.

Оглянулся. Ррык по примеру Уруса устроился на мелководье, но на отлёте от молодых. Вроде все расположились.

Я вздохнул и поёрзал, ветка закачалась, то глубже окунаясь макушкой в воду, то пружиня немного вверх. Лежать было вполне удобно – от основной густым веером расходились веточки помельче, создавая широкую упругую подушку. Вгляделся в воду – а свечку куда прилаживать?

Задумался. Тимофеич-то вовсе на ладони огонёк палил. И как же это? Верно, хитрость какая-то. Может, иллюзия? Маг про иллюзии рассказывал… Да нет, мы сейчас именно зажиганием огня занимаемся, а иллюзии изучать, помнится, он нам позже обещал.

Да вроде ж тут неглубоко, вон и дно песчаное просвечивает. Свечку в песок и воткнул.

А хорошо-то как! Водичка тихонько плещет, в деревьях птахи звенят. Тепло, солнышко светит, но лёгкие облака то и дело по небу скользят, не давая распалиться зною. А мне в тенёчке под кроной дерева и вовсе хорошо. Аж дремотно стало… После двухчасовой-то прогулки по лесу!

– Аоуа-а, – зевнул.

Да, не особо удаётся поспать в последнее время – Тимофеич нас совсем в оборот взял, даже по выходным заниматься заставляет, разве чуть раньше отпускает. Уж забыл, когда с друзьями последний раз встречался.

Точно, после праздника оборота сидели, смеялись – парни меня ещё дразнили, а потом никак не получалось, разве что на бегу, повстречавшись на улице, перекинешься парой слов. А брат ещё про поцелуи с девчатами говорил… Какие уж тут поцелуи да гуляния в стога?

Под такие мысли глаза стали потихоньку закрываться.

И тут ка-ак шарахнет!

Я только и увидел, запоздало вскинувшись, как на меня что-то сверху летит, как будто стенка падает. Ну, и упало… С ног до головы огроменная волна окатила, сбросив с ветки в воду, да ещё по макушке палкой приложило. Не так больно, как ошарашило от неожиданности.

Ясно дело, воды хлебанул. Даром, что не над омутом устроился, воды по пояс не будет. Да когда с ветки-то стряхнуло в озеро, сразу и не разобрался где верх, где низ. Вода этим и коварна, особенно в момент неожиданности.

Высунулся из воды, кашляю, плююсь, глазами хлопаю, а недалече человек маячит лицом кверху. Глаза закрыты, вокруг головы рыжие волосы колышутся – вроде как баба, женщина то есть… Да не в себе. Вон, не шевелится! Того и гляди под воду уйдёт, захлебнётся. Я сходу бросился к ней, подхватил под мышки да поволок к берегу.

Мнилось, что рыжую Лийсу спасаю, а того невдомёк, что лисица от меня шагах в двадцати сидела, да ещё и Урусом отгородившись. Как бы она оказалась рядом так быстро? И в сарафане она была. О, а баба-то вроде как голая! Грудь интересно колышется…

Да не до того – успеть бы спасти утопленницу. Уж возле самой кромки воды баба ожила, глаза вытаращила и стала из рук вырываться. Дурёха голосить принялась. Я поднатужился и выволок её на песок.

Ой, Ррус Трёхлапый, у неё хвост! Да не лисий, а рыбий хвост вместо ног! Это ж – не Лийса!

И как рыбина на песке извивается, к воде тянется, руками подпирается, хвостом крутит и к озеру ползёт. Плюх! Меня опять водой окатило!

А русалка, уж теперь понятно, что вовсе не Лийса, в воде на одном месте крутится и бранится – да так забористо, как не от каждого мужика услышишь. И обзывается. Козлом плешивым назвала. Обидно, я ж – олень и совсем не плешивый… И старался, спасал!

За спиной раздался смех. Оглянулся – брат аж на траву свалился, хохочет. Рядом с ним Лийска присела, в коленки уткнулась, а плечи ходуном ходят. Тимофеич вроде как не смеётся – стоит, усы да бороду оглаживает, а глаза-то всё равно щурятся в усмешке.

Развожу руками:

– Я думал, утонула… Ну, и спасать… а она того…

– Ха-ха-ха-ха!!! И-и-и… – заходился Ур.

Из-за куста за спиной мага показался Ррык. А вот дядьке чего-то невесело. Лицо потерянное, и глаза куда-то под ноги глядят. Чего это с ним?