Первое правило драконьей невесты - Ная Геярова Страница 26

— Здесь приказываю я! — Рявкнул свет. Мне казалось от исходившей от него ментальной силы меня попросту размажет по стенам шатра. И все же я стояла. На слабых ногах, с трудом сдерживая дрожь в коленях. Сцепив пальцы.

— Я не сделаю ни шага, пока не узнаю… — проговорила срываясь на хрип. — И приказывать вы мне не можете. Я не знаю кто вы. Если мой император, то, покажитесь и я выполню ваш приказ. В любом другом случае считаю вправе ослушаться. Ибо я принцесса Харсия, дочь правителя трех государств.

Ответное молчание, длилось не долго, но обжигающе горячее.

— Не пожалеешь, принцесса Харгина, дочь правителя трех государств?

— А должна ли я жалеть о том, что ослушалась пустоту?

— Пустоту! — Грянуло на весь шатер.

— Покажись, и если я увижу, что ошибалась, то принесу извинения как это и подобает истинной дочери властителя.

Мне не ответили. Я стояла покрываясь испариной и кляня себя за дерзость. Но в то же время радуясь, что не стою в самом центре света. Как же там должно быть жарко. Нестерпимо.

Минута, две, три…

— Вы еще здесь? — Не выдержала я.

За моей спиной открылся полог. Ко мне подошел страж.

— Позвольте проводить вас в следующий шатер.

Я растерялась.

— А как же испытание?

— Я прошу вас следовать за мной? — Страж меня за руку взял и потянул из шатра.

Но как же? А испытание? Я прошла? Я так и не узнала, что от меня хотели и что это было за испытание. Хотя… Я все еще смотрела в свет. Может мне показалось, а может нет, но что-то огромное проявилось в самой глубине, огненное. Я испуганно отступила, вцепилась в руку стража.

— Пройдемте, леди! — мягко позвал он уводя меня.

Вышла покачиваясь. Дрожь была не только в коленях, меня всю трясло. Попав на свежий воздух начал ловить его ртом. Легкие болезненно развернулись, я закашлялась. Пульс отбивал бешенный ритм. Я чуть покачнулась, упасть мне не дал страж. Уловила взглядом как ко мне кинулся Дайкар, но путь ему преградил другой ракрах. Что-то резкое сказал. Маг остановился. Я постаралась ему кивнуть, давая знать, что со мной все в порядке, и не смогла. На едва слушающихся ногах, под руку со стражем вошла в третий шатер.

Этот был вполне обычный внутри.

Шкуры золотых тельцов развешаны по кругу. Шкуры и на полу. В центре шатра, длинный мерцающий в дымке, стол, за ним стояли трое. Женщины с седыми волосами выбивающимися из-под черных платков. Черные балахоны скрывали тела, рук спрятанных под ними было не видно. Женщины стояли низко наклонив головы.

Посреди стола, на кривой треноге, сиял лунным светом шар.

Рядом со столом табуретка. Трехногая.

— Принцесса Харсия Загандор, проходите к столу. — Провозгласил страж и торопливо скрылся за пологом.

Я напряженно смотрела на женщин. Что-то было в них пугающее.

— Что же ты не проходишь, девочка? — Прозвучал глубокий старческий голос.

Кто из трех его произнес, я не могла бы сказать. Женщины так и не поднимали голов.

Но под воздействием странной силы, я все-таки подошла к столу.

— Присаживайся! — Проговорил более молодой голос.

Я мельком глянула на треногую табуретку.

— Доброй ночи вам, мудрые женщины! — Сказала вместо ответа.

Кто то из стоящих хмыкнул.

— Остерегается нас! — Подметил старческий голос.

— Поздороваться не забыла. — Поддержала более молодая собеседница.

— Ты присаживайся, в ногах правды нет. — Третий голосок прозвучал совсем юно с задоринкой.

— Не вежливо сидеть, когда почтенные дамы стоят, — выдавила я.

— И про учтивость не позабыла, после встречи с солнцем.

— Солнцем? — Я заинтересовалась. — Это во втором шатре? Вы про яркий свет говорите? Кто оно? Человек? Он меня ни о чем не спросил. Прогнал из шатра.

— Прогнал? — Развеселился молодой голос.

— Нехорошо! — Серьезно покачала головой женщина со старым голосом.

— А может так и лучше. — Весело произнесла юная. — Когда еще такое будет? Я слышала краем уха, как она отказалась к нему подойти.

— Испугалась, — призналась я.

— Еще бы! — засмеялась смешливая. — Ведьмы боятся огня.

Я замерла. От ужаса. Откуда они знают?

Всё! Мне конец.

— Не бойся, ведьма, — успокоил старческий голос. — Судьба у тебя любопытная и дорога с императорской переплетается. А значит, путь тебе отсюда в Раскошир. Мы не выдаем тайн, мы лишь приоткрываем немного судьбу, чтобы знать, возможно ли что именно ты станешь избранницей императора.

Все три женщины подняли головы. Дымка пропала, вместе с ней исчез и призрачный стол, будто его и не было. Передо мной открылась поистине поражающая воображение картина.

Я побледнела.

От огромного, свернутого в кольца хвоста, отходили тела трех женщин. Не было у них ни рук ни ног, только хвост, один на троих. На худых лицах отсутствовали глаза, вместо них черные впадины, пустые и жуткие. Бледная кожа отсвечивала серым. Один лик старческий с морщинами и обвисшими щеками. Второй, женщина средних лет, с черными дугами бровей. В руках её шар на треноге. Третий, юный, с неестественным румянцем на мертвецки бледной коже.

— Оракул! — Прошептала я ошарашенно смотря на древнее существо.

— Мы почтены, что ты нас узнала! — произнесла женщина. — Мало кто в наше время способен узнать оракула. А уж тем более, не всем нравится, то, что они слышат от нас.

— Некоторые даже более чем недовольными вышли, узнав, что путь их не в замок Раскошира, а судьба далека от кроны империи, — засмеялась юная.

— Но ты готова была вынести любой вердикт достойно! — Поощрила старуха. — Это черта истинной лейды!

— Лейды? — На одном выдохе сказала я, пораженная услышанным.

— А что тебя смущает, ведьма? — Усмехнулась женщина.

— Я не собиралась… — Смутилась.

— Уверенна? — Старуха глаза сузила. — Ведь если от дара судьбы отказаться, невесть что она подсунуть взамен может.

Я покачала головой.

— Я не собиралась становиться лейдой. И тринадцать лет пребывать в заточении. Разве может ведьма в заточении? Хуже нет, когда вольную птицу в клетку сажают.

Юная разразилась звонким смехом. Старуха и женщина на неё с укором посмотрели.

— Судьба ведьмы! Смешно же! Она сама её как захочет так и изменит, и дар себе выберет тоже сама.

— То есть вы меня не выдадите? — Все же сомнения у меня еще имелись.

Под суровой мимикой старухи и женщины, девчонка смеяться перестала.