Возвращение в Алмазные горы - Михаил Багнюк Страница 26

— Всех старших жен учат управляться с таким арсеналом?

— Нас никто ничему не учит, — покачала головой Тамар-опа. — Господин Саабах ждет, ты готова?

— Да, можем идти.

Старшая жена Саабаха вела меня по необъятным хоромам дворца главы клана Харут, и я стала замечать, что уже немного ориентируюсь в этом лабиринте из террас, внутренних двориков и садиков. Без подсказки своей провожатой я свернула в коридор, ведущий к террасе, на которой вчера я стала Симург, но женщина меня остановила:

— Господин Саабах принимает гостей в зеркальном зале.

— Тогда не будем им мешать. — Я машинально развернулась в обратную сторону к своим покоям.

— Мы не помешаем, — вновь не согласилась со мной Тамар-опа. — Это особые, важные гости. Им обязательно нужно увидеть тебя.

Что-то в голове у меня щелкнуло, и я наконец поняла, зачем здесь нужна. Зверинцу Саабаха нужно пополнение!

— Это значит, теперь вы будете меня показывать, диковинную зверушку! — взвилась я.

Нет, ничего такого! — замахала руками Тамар-опа. — Прости, сиятельная Симург, что обидела тебя. — Женщина склонила голову в поклоне. — Господа соберутся именно в связи с твоим прибытием, они хотят знать, чем смогут помочь блистательной Симург.

Ее слова меня успокоили, мне стало стыдно за вспышку гнева.

— И вы меня извините, милейшая Тамар-опа. Я погорячилась. Все друзья говорят, что у меня прескверный характер. — Я улыбнулась и позволила женщине вести себя в нужном направлении к зеркальному залу.

— Если бы он был прескверным, то у тебя не было бы друзей, сияющая Симург. — Она улыбнулась мне в ответ.

Зеркальный зал потряс мое воображение! И теперь мне было с чем сравнивать, ведь я уже повидала дворец короля Тошала, была в гостях у владыки Варга, видела убранство цитадели и женской половины дворца Саабаха. Зеркальный зал был совершенно особенным: в нем отсутствовали окна, а дверей не было заметно; стены, пол и потолок полностью выполнены из зеркал, на которых причудливо извивалась белоснежная лепнина растительно-цветочного орнамента. Зал был залит светом, многократно отражающимся в зеркалах, но сам источник освещения, как я ни старалась, найти не удалось. Тамара-опа куда-то исчезла, пока я очарованно разглядывала произведение гениального и пока не известного мне художника-архитектора. Я осторожно шагнула внутрь, стараясь не наступить на чудесный орнамент лепнины.

— Не бойся, — послышался за спиной голос Саабаха. — Лепнина зачарована, даже армия солдат не сможет повредить этому творению, топая по нему пару полнолуний.

— Доброго дня, почтенный Саабах ибн Сулей, — поприветствовала я старика.

— Нравится? — не без гордости спросил Саабах, он отлично видел мой открытый от восторга рот.

Узор прекрасен! Зал великолепен! А задумка с зеркалами впечатляет до глубины души! — не стала отрицать я очевидного. — Ничего более прекрасного а свете просто быть не может!

— Может, может, — разулыбался довольный Саабах — Рассвет в пустыне. Закат на море. Полнолуние в горах. Солнечный летний день в лесу еще более прекрасен, чем любое творение рук человеческих, — философски заметил он. — Ты пока не знаешь главных качеств этого зала. Пойдем.

Я все еще очень аккуратно, но уже более смело пошла вслед за главой клана Харут в глубь зала. Дойдя до противоположной стены, Саабах нажал на лепесток выпуклого орнамента, и часть стены немного отодвинулась внутрь, так что в образованные с двух сторон проемы мог пройти человек, но только боком. Могу поспорить, что с середины зала эта метаморфоза со стеной даже не заметна.

— Там потайной ход? — тихо спросила я.

— Нет, — улыбнулся Саабах. — Это и есть потайной ход, а там — женская половина зала.

Мы протиснулись на женскую половину, которая казалась точной копией той половины зала, в которой мы только что были. С одним лишь отличием: та, которая была общей с мужской половиной, — почти прозрачная. Точнее, зеркала с этой стороны оказались прозрачными, только дивный орнамент лепнины невесомой сеткой отделял женскую половину от основного зала, давая возможность женам главы клана присутствовать при приеме высоких гостей.

— А как со слышимостью? — не удержалась я от вопроса.

— Точно так же, — ответил улыбчивый старик. — Здесь слышно все, что происходит там, туда же звуки отсюда не проникают.

— Согласно вашим законам мужчинам не положено даже женский голос слышать? — снова удивилась я такой дикости нравов.

— Не запрещено, — опроверг мою догадку Саабах, усмехнувшись, — но обычно мужчинам лучше не слышать того, что говорят женщины.

При этих словах я нахмурилась, собираясь ответить что-нибудь в том же духе, только в адрес мужчин.

— Но к тебе, сияющая Симург, это никак не относится, — поспешно добавил мудрый Саабах.

Я благоразумно решила промолчать, дабы не подтверждать первое высказывание главы клана Харут.

Пока мы осматривали чудное творение неизвестного архитектора (Саабах, кстати, обмолвился, что этот самый архитектор после построения дворца уже точно никому не станет известен), в обе половины зала вносили белоснежные кресла, обтянутые шелком, и низенькие ажурные столики из слоновой кости, которые на фоне общей режущей глаза белизны резко выделялись насыщенным густо-молочным цветом, но так же, как лепнина и шелковые кресла, казались воздушно-невесомыми благодаря таланту резчика.

Очень быстро слуги заставили оба стола чашками с чаем, графинами с легким вином, а также блюдами с фруктами, сладостями и разнообразными орехами. Я и не думала никогда, что в этих краях произрастает столько сортов этого лакомства.

Уйти на женскую половину я категорически отказалась. Саабах не стал настаивать. Мы расселись в удобных креслах, и вскоре слуга объявил:

— Глава клана Самри, духовный наставник Шаурана — Кафад ибн Казим Самри с женами!

B зал прошел мужчина средних лет в темно-бордовых шароварах и черном камзоле с вышитой на груди парчовыми нитками алой розой. Голову его покрывал алый платок, обхваченный обручем из черного металла. Зашел один. Внешне спокойный, даже строгий, но неистовствующее пламя в глубоких ярко-карих глазах выдавало вспыльчивый характер, обладатель которого склонен к безумствованию, легко впадает в ярость и подвержен бушеванию страстей. Слуга продолжал объявлять:

— Визирь тайной службы Шаурана — Мелик ибн Мерве Хорасан!

Следом зашел Мелик в неприметном синем халате, подпоясанном пестрым платком, и в потертых заплатанных шароварах.

— Мир тебе, достопочтенный Саабах ибн Сулей! Да продлит Всевышний твои лета! — поздоровался Кафад.

— И тебе мир, Кафад ибн Казим, пусть Всевышний наградит тебя за почтение к немощной старости, — не остался в долгу Саабах.

Кафадад и Мелик еле заметно приподняли уголки скрадывая улыбки.