Месть мертвеца - Шарлин Харрис Страница 25

— Может быть, медиум могла бы сказать нам побольше, — предложила шериф Рокуэлл. — Например, говорит ли он правду о том, что работал в одиночку, или врет.

Я сомневалась, что она и вправду собирается так поступить. Вероятно, она хотела, чтобы реакция мальчика подсказала ей дальнейшие действия. Но конечно, упомянутая медиум приняла ее слова совершенно серьезно.

— Я и на ярд не подойду к этому маленькому выродку! — воскликнула из-за моей спины Ксильда.

— Это мой сын! — отчаянно отозвался Том Алманд. — Мой ребенок!

Он обхватил мальчика за плечи, и тот с заметным усилием удержался, чтобы не сбросить с себя руку.

Я повернулась и посмотрела на старую женщину-медиума. Мы с Ксильдой обменялись долгими взглядами. Манфред бросил взгляд на бабушку и покачал головой.

— Вы не должны это делать, бабушка, — сказал он. — Они все равно вам не поверят. Полиция — никогда.

— Знаю. — В тот миг Ксильда выглядела печальнее и старше.

— Леди, — произнес Чак Алманд очень юным и очень настойчивым голосом.

Я вдруг поняла, что он обращается ко мне.

— Это правда, что вы умеете находить трупы?

— Да.

— Только мертвых людей?

— Да.

Он кивнул, словно его подозрения подтвердились.

— Спасибо, что ответили мне, — сказал он, а потом отец увлек его в сторону, чтобы поговорить еще с какими-то людьми.

После этого день уже от нас не зависел.

Шериф Рокуэлл долго разговаривала по мобильнику — там, где мы не могли ее слышать, — а закончив, передала нам, что Твайла разрешила воспользоваться ее домом у озера.

— Дом у озера Пайн-Лэндинг, — сказала Сандра Рокуэлл. — Паркер, сын Твайлы, приедет, чтобы проводить вас туда.

Иметь место, где можно остановиться, было огромным облегчением, хотя, если бы никто не предоставил нам ночлег, им бы просто пришлось позволить нам покинуть город.

Я, без сомнения, чувствовала себя так, как и должен чувствовать человек, этим утром выписавшийся из больницы: не то чтобы больной, но усталой и не очень твердо держащейся на ногах.

Полиция выкапывала убитых животных. Полагаю, чтобы убедиться, что с ними вперемешку не захоронены человеческие останки. Мы переместились в тот конец амбара, где земля была явно не потревожена. Мы с Толливером, Манфред и Ксильда в молчании стояли рядом. Время от времени какой-нибудь человек в форме бросал на нас любопытный взгляд.

Когда Паркер Макгроу явился, чтобы забрать нас в дом своей матери, представители прессы уже выяснили, что полиция находится в старом амбаре, и вились вокруг, как мухи над трупом, хотя их удерживали на расстоянии городские копы. Время от времени репортеры выкрикивали мое имя.

Обменявшись рукопожатиями с Толливером, Манфред вывел из амбара Ксильду, чтобы отвлечь от нас внимание прессы.

— Бабушка любит фотографов, — успокоил он нас. — Просто понаблюдайте.

Мы наблюдали.

Ксильда — пламенеющие рыжие волосы обрамляли ее морщинистое круглое лицо, как накидка, — зашагала через пустой луг в сопровождении колоритного Манфреда. Она помедлила возле своей машины с такой напускной неохотой, что это было почти смешно. Затем сказала репортерам несколько тщательно подобранных слов.

— Она готова для съемок крупным планом, мистер Де Милль, [15]— сказал Манфред.

Он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, и последовал за бабушкой.

Пока Ксильда наслаждалась моментом славы, мы с Толливером обогнули толпу, чтобы добраться до грузовика Паркера.

Я слабо помнила, как выглядит грузовик, но Толливер восхищался им, когда мы видели эту машину на подъездной дорожке Твайлы, и привел меня прямо к нему.

Сын Твайлы был большим и плотным, одетым в обычные джинсы, фланелевую рубашку и пуховой жилет. Его огромные ботинки покрывали полосы грязи. Когда он был маленьким, у его мамы было слишком мало денег, чтобы сводить мальчика к дантисту.

Паркер сердечно пожал руку Толливера и слегка поколебался, прежде чем пожать мою, как будто женщины его среды нечасто предлагали руку для рукопожатия.

— Поедем отсюда, пока все идет нормально, — бросил он, и мы как можно быстрее скользнули в грузовик.

Толливеру пришлось меня подсадить. Внутри было очень тесно, поскольку Паркер привез своего сына Карсона. Нас представили друг другу, и даже в данных обстоятельствах стало ясно, как Паркер гордится мальчиком.

Карсон был темноволосым, крепко сложенным, невысоким — ему еще предстояло расти, — с круглым, как у бабушки, лицом и ясными карими глазами. Мальчик был тихим и подавленным, что, по-моему, неудивительно, поскольку наконец нашли тело его брата.

— Наша машина осталась возле полицейского участка, — сообщил Толливер, и Паркер кивнул.

Он казался довольно дружелюбным, но немногословным. Однако, как только мы миновали машины прессы, Паркер сказал:

— У меня не было случая поблагодарить вас в тот день, когда мы встретились. И мы не проявили к вам никакого гостеприимства, но, думаю, вы понимаете почему.

— Да, — ответила я, а Толливер кивнул. — Не зацикливайтесь на этом. Мы просто выполнили работу, ради которой сюда явились.

— Это так. Вы не взяли деньги моей мамы и не сбежали с ними в холмы. Она женщина, которая всегда поступает так, как считает правильным, и она думала, что вызвать вас двоих сюда — правильно. Но я, скажу вам, был с ней совершенно не согласен. Так я ей и заявил. Но она не колебалась и была права. А другие двое… — Он покачал головой. — Мы и не знали, как нам повезло с вами, пока не увидели тех двоих.

Он имел в виду Манфреда и Ксильду.

Я глянула вбок, чтобы посмотреть, как все это воспринимает Карсон. Он слушал наш разговор, но не казался расстроенным.

— Я рада, что вы о нас высокого мнения, — отозвалась я, стараясь подобрать нужные слова, чтобы выразиться тактично. — Но вы ни в коем случае не должны судить книгу по обложке. По крайней мере, в случае с Ксильдой и Бернардо. Она не мошенница. Я вполне понимаю: то, как она выглядит и как себя ведет, вызывает у многих отвращение. — Я надеялась, что говорю достаточно примирительно, чтобы убедить его прислушаться ко мне.

— Это с вашей стороны воистину по-христиански, — сказал Паркер Макгроу, подумав несколько минут над моими словами. И как раз когда я начала думать, что тема закрыта, он добавил: — Но, думаю, мы будем обращаться к вам со всеми нашими сверхъестественными проблемами.

Несмотря ни на что, у него имелось чувство юмора. Но я едва успела заметить этот юмор, как он скрылся за облаком горя.