Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа - Александр Бушков Страница 22

– Ну, как бы я себя охарактеризовал… – задумчиво протянул Сварог. – Я иногда сатрап, что греха таить, но вот самодуром, смею думать, никогда не был. И уж чего терпеть не могу – когда льстивые придворные холуи обоего пола взвешивают каждое словечко, пытаются угадать, как сказать только то, что мне придется по вкусу. Это две разных категории людей – придворные и ближний круг. Вот люди из ближнего округа как раз разговаривают со мной довольно откровенно – конечно, с глазу на глаз, нужно же соблюдать некий этикет. Ну как, я более-менее объяснил?

– Да, я немножко понимаю… значит, с глазу на глаз вы не обижаетесь на откровенность? Вот честно вам скажу: я гордая и строптивая, я и в прежней жизни была такой, а уж после того, как столько времени провела на Тропах…

– Ничего страшного, Бади, – ухмыльнулся Сварог. – Мне как раз нравятся гордые и строптивые девушки – в хорошем смысле слова. В первую очередь из-за того, что они не льстят и не заискивают. И предавать не умеют.

– Вы меня обнадежили, ваше величество… Позвольте в таком случае и мне чуточку побыть откровенной? О, не выходя за рамки… У вас немало сильных умений, я вижу, хотя и не всегда могу некоторые понять. У меня тоже есть свои умения. Пусть слабее, чем ваши. И я вижу: вы оказываете мне милости не вовсе уж бескорыстно. Что-то вам от меня нужно. Я, понятно, не о постели, я уже поняла, что вы не лгали насчет того, что наложницы вам не нужны… Здесь что-то другое. Чего-то вы все же хотите. О, будьте уверены! – она подняла узкую ладонь. – Это у меня не вызывает ни неприятия, ни малейшего осуждения, я все понимаю.

Невероятно редко король кому-то благодетельствует совершенно бескорыстно. Не потому, что он корыстный по характеру, а потому что он – король. И обязан во всем искать выгоды, отнюдь не для себя лично…

Умница, подумал Сварог. Приживется она у меня, точно.

– Позвольте тогда уж прямо спросить: чего вы от меня хотите? Я даже в некоторой растерянности: коли уж речь не идет о постели, и не представляю, чем я для вас интересна…

Не было смысла кривить душой.

– Это просто, – сказал Сварог. – Видишь ли, здесь ничего не знают о Тропах. Мои ученые книжники ими очень интересуются, да и мне не мешало бы знать – как-никак из моего королевства можно попадать на Тропы. В общем, могла бы ты мне сделать небольшое одолжение: написать подробно все, что знаешь о Тропах, о своих… странствиях? Я так прикидываю, это заняло бы от силы неделю. И после этого ты была бы свободна от всех и всяческих одолжений. Или… Или есть какие-то запреты, и тебе нельзя ничего рассказывать?

– Нет никаких запретов, – сказала Бади. – Потому что у Троп нет хозяина, который мог бы запреты накладывать. Просто… – она чуть смущенно отвела взгляд. – Просто я не умею писать. Совсем. Читаю по-печатному, по-рукописному, если написано разборчиво, умею считать, а вот писать… Могу поставить свое имя, и все. Понимаете, у нас девушек этому не принято учить даже самых благородных, исключение – только для королевской фамилии. Меня бы читать и считать тоже не учили бы, но у отца не было наследника-сына. Но даже в таких случаях писать девушку не учат, считается, ей это ни к чему – у благородных всегда есть секретари и писцы, а простолюдинкам попросту не полагается…

– Ну, никаких проблем, – сказал Сварог. – Писцов у меня достаточно, иногда бездельем маются… Что, если я к тебе приставлю парочку, из тех, что владеют скорописью. Это такое умение, ты наверняка не знаешь, с помощью одного-двух значков записать слово, иногда длинное.

– Нет, у нас ничего подобного не было…

– Ну как, согласна?

– Конечно, – безмятежно сказала Бади, с некоторым намеком поглядывая на кувшин. Сварог наполнил ее чашу, и себя, любимого, не забыл.

– Можно еще один откровенный вопрос? Если я буду в вашем ближнем кругу, ваша супруга не станет ко мне ревновать? Не хотелось бы сталкиваться с ревностью королевы, в особенности если для нее нет никаких причин…

– Не станет, – заверил Сварог. – Попросту нет необходимости. У нее тоже есть… свои умения. Ну, вроде бы все обговорили? Пойдем к столу… тьфу ты, черт, к ковру? Коли ты, так сказать, персона, официально признанная приближенной к королю…

– Простите, ваше величество, а когда вы отсюда уезжаете?

– Завтра к полудню.

– Можно, я все это время посижу у вас в шатре… ну, конечно, не у вас, а в том, что вам благоугодно будет мне отвести?

– А причины? – не без любопытства спросил Сварог.

– Как вам объяснить… Я не люблю многолюдства. Почему-то не люблю, и все. Никаких страхов, мне просто… Ну, словно бы очень неуютно.

– Интересно, как же ты тогда собираешься жить у меня в столице, – чуть озабоченно спросил Сварог. – Там, знаешь ли, многолюдно…

– Но это будет городское многолюдье, – уверенно сказала Бади. – Не могу объяснить, но это совсем другое…

– Как хочешь, – сказал Сварог. – Вот это – не мой шатер, но я попрошу, чтобы тебе быстренько подыскали подходящий и позаботились, чтобы ты была не голодна. Надеюсь, проедешь до него пару-тройку лиг без внутренних терзаний? Мой лагерь здесь недалеко, и не таком уж и многолюдный, я сюда не брал никакой свиты и прочих дармоедов.

– Конечно, доеду, – повеселев, кивнула Бади. – Нет никаких страхов, мне просто неуютно в здешнем многолюдстве, вот и все…

– Ну, тогда отдыхай, – сказал Сварог. – Я сейчас распоряжусь.

Он вышел, отдал парочку приказаний тут же подскочившему Баруте и направился к своему месту за ковром. Едва он вновь устроился в позе «вольготно полулежа», Гургата поинтересовался, тщательно пряча эмоции:

– Государь, уж не означает ли все это, что она собирается остаться в нашем мире:

– Именно так, славный тилерн, – сказал Сварог.

– И вы забираете ее к себе?

– Вы хотели бы, чтобы она осталась у вас? – небрежно спросил Сварог.

– Наоборот, – сказал тилерн с промелькнувшим в глазах облегчением. – Возникли бы некоторые… сложности. К ней всегда относились хорошо… но раньше она появлялась очень редко и бывала в нашем мире недолго. А вот останься она у нас навсегда… Обязательно воз никли бы некоторые сложности. Она не таит никакой угрозы, но она – непонятная. А непонятного люди нигде не любят. Ее непременно нужно было бы принять в один из родов, потому что определять в «степные бродяги» вроде бы не за что… Но мне думается, многие не согласились бы. Из-за той самой ее непонятности.

– Никаких сложностей, тилерн, – сказал Сварог. – Я ее забираю в Латерану, так что не будет у вас никакой головной боли…

Яна оглянулась на шатер из золотой парчи с неприкрытым любопытством. Тем самым, извечным женским. Наверняка ей хотелось подольше пообщаться с столь загадочной особой, но приходилось соблюдать этикет, оставаться за ковром.

…Уже смеркалось, и костер пылал ярко. Рядом с ним горели крупные, раскаленные угли, под которыми запекались в глине утки. С точки зрения Сварога, это и была самая приятная часть утиной охоты – дожидаться, когда поспеет дичь. Ну не любил он охотиться на все летающее, что поделать…