Слабая ведьма - Ирина Цыганок Страница 21

— Что же, сестра, мы не вправе препятствовать тебе исполнять его волю. Ты можешь идти с нами. Положи свой рюкзак в повозку. Мы поделимся с тобой нашими припасами, но будем рады и твоим: наш путь лежит вдали от поселений.

— Владеешь ли ты истинной речью?

Та отрицательно покачала головой.

— Я несу долг с шести лет, — непонятно ответила она.

«Серые», однако, понимающе закивали. Мирра недоуменно переводила взгляд с них на Бинош.

— Да будет так, сестра, — сказал один из стражей, — думаю, твой долг скоро завершится.

— Да будет так, — эхом откликнулась Бинош. Потом спокойно повернулась спиной к своим собеседникам и направилась к Мирре. — Пойдемте, госпожа, — как ни в чем не бывало произнесла она, — я позабочусь о вас.

Бинош мыла в ручье посуду. Мирра сидела рядом, делая вид, что пытается оттереть грязь на руках. Охранник стоял в добром десятке шагов от них. Бывшая камеристка старательно, со скрипом терла песком закопченный котелок.

— Не подавайте виду, — углом рта шептала она, — я пришла, чтобы помочь вам…

— Но как ты сумела нас найти? — прошептала пленница.

— Об этом потом! Сейчас вам нужно знать главное — Эйнар знает, где мы, и он готовит наше освобождение.

Освобождение… Сердце у Мирры стремительно забилось, впервые за последние дни неестественная апатия начала покидать ее. И сразу словно горячими щипцами сдавило запястья. Заговорщица ойкнула, но тут же прикусила губу и тайком бросила настороженный взгляд на стража. Но тот, видимо, ничего не услышал, взгляд его продолжал безразлично скользить по окрестностям.

— Но кто меня похитил? И что это за наряд на тебе, совсем как у них?

— Это дети Адана, — едва слышно прошелестела Бинош. — А похитили они вас по приказу Аргола!

Больше в тот день им не удалось поговорить на эту тему. Камеристка, играя роль соплеменницы похитителей, почти не разговаривала со своей хозяйкой.

Их маленькая группа продолжала двигаться заросшим лесным проселком, далеко объезжая попадавшиеся на пути деревни, угадываемые по дымкам, поднимавшимся над лесом.

«Серые братья» прониклись доверием к своей «сестре» и теперь часто оставляли девушек наедине. Тем более что ни та ни другая не сделали ни одной попытки даже просто отойти от телеги подальше.

В такие минуты Бинош постепенно рассказала Мирре о плане побега, а также все, что знала о детях Адана.

— Они называют себя абаданнами и живут где-то в горах, далеко на севере. Наверное, там, откуда родом Эйнар. Их страна — одни голые скалы, ни земли для посевов, ни зверья для охоты… Но племя нашло способ выживания. Они продают соседям единственное, что у них есть — самих себя. Их народ поклоняется тайным, никому неведомым богам, — рассказывала подруга, и ее шепот звучал зловеще в темноте войлочной палатки. — Жрецы, которые управляют у них всем, заключают сделки с соседними правителями, да и со всеми желающими. За плату они передают в услужение на определенный срок своих соплеменников — абаданнов, которые верно служат своему господину за одну только еду и одежду. Более верных слуг трудно встретить, ведь клятву о верности господину они дают своим жрецам, и только жрецы или смерть могут освободить их от этой службы. Так уж они воспитаны! Вот это, — Бинош показала массивный круглый медальон, — знак их клана. Эйнар раздобыл его лучше не спрашивай как… По этим медальонам да еще по серой одежде (хотя она и не обязательна) дети Адана узнают друг друга. Эти четверо дали клятву служить Арголу и будут выполнять его приказы даже ценой собственной жизни. Поэтому Эйнару нужно время, чтобы собрать отряд, способный одолеть абаданских наемников. Говорят, каждый из них стоит десятка других воинов.

— Где же он найдет столько людей?! — с отчаянием спросила Мирра. Едва зародившись, ее надежда на спасение готова была умереть, от этого впервые за всю дорогу глаза защипало от слез.

— Наемников всегда хватает, были бы деньги, — пожала плечами Бинош, однако ее лицо, невидимое в темноте, тоже скорбно вытянулось, хотя совсем по другой причине.

Эйнар запретил говорить, что ему пришлось продать свою аптеку, чтобы наскрести денег на поиски похищенной ученицы. Но вовсе не потеря доходного предприятия и обжитого дома расстраивали Бинни, уже давно она была тайно влюблена в их спасителя. Эйнар не знал об этом. Он не был падок на женщин, но молодая особа лелеяла мечту, что однажды любимый наконец разглядит в ней ту самую, единственную… И вот несколько дней назад она стала подозревать, что тот уже нашел свою избранницу. То, как стремительно он продал свое предприятие, лишь бы вернуть Мирру… Сердце снова мучительно сжалось у камеристки в груди при воспоминании об этом. Что ж, кого бы ни выбрал Эйнар, сама девушка готова была идти за своим любимым до конца! Она сразу и безоговорочно согласилась выполнить все, что будет нужно для его плана.

Подруга придвинулась поближе к Мирре и зашептала еще тише:

— Все, что нам нужно, — это оставлять за собой как можно больше следов, и, если получится, подольше задержать их в пути!

Что касается следа, то «сестра» тщательно помечала дорогу мелким зеленым порошком. Порошок был колдовской. Вручая его, Эйнар сказал, что даже щепотки этого зелья хватит, чтобы он почувствовал его за много миль. Видя, как корчился составитель порошка при его изготовлении, ничуть в этом не сомневалась. Она и раньше слышала, что аптекарь не выносит никакого колдовства и оттого издалека способен почувствовать его присутствие.

Ну а как замедлить их передвижение — об этом Бинош предоставила думать самой пленнице. В конце концов должна была и она что-то сделать для своего освобождения.

Мирра думала над услышанным всю ночь и все утро, которое провела в повозке, то и дело начиная клевать носом. Неожиданно (и довольно болезненно, надо сказать) ей открылось назначение драгоценных браслетов. Они предназначались, чтобы не позволить пленнице сбежать. Мирра могла сколько угодно мысленно пенять на свою несчастную судьбу, ее магические украшения не подавали признаков жизни. Но стоило ей действительно пожелать освободиться или как следует задуматься о побеге, как браслеты начинали пульсировать, прожигая руки и безжалостно врезаясь в кожу, пока их владелица опять не впадала в мрачное отчаяние, не смея надеяться на спасение. Так что браслеты все-таки были хотя и изящными, но кандалами.

Однако, поэкспериментировав с ними некоторое время, девушка обнаружила, что браслеты не мешают ей замышлять пакости против своих похитителей. А значит, думать о том, как помешать им все дальше увозить ее от Сан-Аркана и Эйнара, Мирра могла беспрепятственно. Пока, правда, ничего умнее того, как перепилить обод или спицы колеса в их повозке, ей в голову не приходило. Но пилить конечно же было нечем, да и кто-то из «братьев» постоянно крутился возле телеги. Лошади, даже отвязанные, далеко от людей не отходили и убежать в лес желания не изъявляли. На шестой день их маленький отряд выбрался из зарослей на небольшое взгорье. Каменные валуны, размером с двухэтажный дом, были по одному и кучками разбросаны по гигантской борозде, разделившей два лесных массива. Между каменными лбами бугрились земляные холмы пониже. Вообще же вся местность после этой гигантской просеки начинала плавно повышаться к северо-востоку. Проселок взобрался на небольшую горку, и оттуда неожиданно открылся вид на пролегавший совсем рядом Торговый тракт. Далеко на западе по тракту двигались какие-то точки. Спутники Мирры и Бинош долго вглядывались в эти перемещения, потом неожиданно последовала команда ускорить движение. Девушек посадили в телегу. «Братья» принялись нахлестывать лошадей. Сами они неутомимо бежали рядом с повозкой.