Иконы - Маргарет Штоль Страница 20

Ее взгляд на мгновение обращается к Лукасу.

– Нет, сэр… – Кровь отливает от моего лица при упоминании о моем доме и обо всем, что я потеряла. – Мэм… – Она смотрит на меня многозначительно. Я делаю новую попытку: – Я хотела сказать, мадам Посол…

– Садись, пожалуйста.

Я чувствую рывок вперед, как будто я собака на поводке.

Лукасу явно не лучше. Он падает на стул еще до того, как сажусь я. Я стараюсь смотреть на Посла, но теперь это гораздо труднее. Утренний свет слишком ярок, он прорывается сквозь жалюзи, бросая размытые полосы на наши лица, на стены. Как будто мир снаружи состоит из одного лишь света. Даже лампы на потолке, горячие и белые, льют свой жар прямо на меня. Я чувствую, что мой стул не случайно поставлен именно на это место, я как будто нахожусь в какой-то камере для допросов…

Я знаю, что так оно и есть.

– Долория. Могу я называть тебя Долли?

Я киваю. Только на это я и способна. Я стараюсь не думать о том, что сижу здесь, прямо напротив Посла, в армейских штанах и военных ботинках. Что она знает мое прозвище.

Я стараюсь не думать о том, что эта женщина могла бы уничтожить меня одним движением руки.

– Долли, ты когда-нибудь бывала за пределами поселения грассов?

Я качаю головой и только потом вспоминаю, что умею говорить:

– Нет. Мадам Посол.

Она ерзает в кресле и переводит взгляд с меня на Лукаса, на этот раз медленно.

– Полковник Каталлус? Будьте добры снять защиту с записи. – Посол смотрит на меня почти виновато. – Мой глава Службы безопасности. Чтобы вне плана провести загрузку материалов и использовать энергию, необходимо ввести два кода доступа.

Из тени за письменным столом Посла выходит мужчина; он скрывался за пальмой в кадке. Я вижу, что это тот самый – Бронзовые Крылышки. Он в военной форме, которая странным образом похожа на одежду священнослужителя. Я снова думаю о падре, о моем падре.

И отвожу взгляд.

Посол наблюдает за тем, как экран за ее столом оживает.

– Я не уверена, что ты понимаешь, Долория, каково это – служить двум господам. Но я именно это и делаю каждый день. – Она поворачивается ко мне спиной, глядя на картинки на экране. Мимо камеры проплывает серый городской пейзаж. – Дом Лордов полагается на меня в том, чтобы поддерживать полный порядок в Посольском городе, как они полагаются и на других послов. Хоул, так вы, грассы, называете этот город, а ведь он пятый из крупнейших Посольских городов на планете. И поддерживать в нем порядок – задача не из легких. Но еще важнее поддерживать работы на стройке, что весьма существенно для нашего выживания. – (Я лишь киваю в ответ.) – Наши Лорды вовсе не злые господа. Все то время, что они находятся здесь, они поступают весьма разумно. Они никогда не требуют того, чего мы не можем сделать. И на самом деле наша цивилизация во многих отношениях никогда не функционировала лучше. Именно поэтому ГПП Миядзава называет это нашим Вторым Возрождением… Ну, полагаю, тебе это известно.

Второе Возрождение. Грассы вовсе так не думают, но я не говорю об этом Амаре.

– Мадам Посол… – Полковник протягивает ей пульт.

Она берет его и нажимает одну из кнопок. Картины на экране меняются.

– Вот это и есть Дом Лордов. Серое здание на самом деле их базовый корабль. Ну, если использовать нашу культурную терминологию.

Вот оно как. Дом Лордов – темный, громадный паразит. До сих пор я лишь слышала о нем, но никогда не видела ничего подобного. Этот корабль размером с гигантскую дождевую тучу, опустившуюся на нечто вроде заброшенного правительственного здания рядом со старым зданием конгресса.

– Видишь под ним белые стены? Там располагался Пентагон. Ты помнишь Пентагон?

Я в страхе качаю головой, глядя на Лукаса, чье лицо совершенно ничего не выражает. Наверное, он видел это уже тысячу раз. Для него все это уже ничего не значит. Или, может быть, значит слишком много, и он не вправе позволить себе выразить хоть какое-то чувство… Иначе может потерять контроль над собой, как Ро.

Мне хочется это понять.

Голос Посла звучит зловеще.

– Явившись на Землю, Дом Лордов накрыл Пентагон снаружи, как будто включился в электрическую розетку. Вон там. – Она проводит пальцем по экрану, скользя вдоль стен здания под кораблем.

И я вижу.

Инопланетное нечто выглядит точь-в-точь как гигантский черный паук, усевшийся на здание и опутавший все его углы черными веревками. Пять сторон. Пять паучьих лап. Черное брюхо паука отражает очертания здания под ним. Как будто пришельцы одержимы симметрией или чем-то типа того.

Я запечатлеваю в памяти изображение корабля. Что-то во всем этом притягивает внимание, пугающе привлекает. Я хочу запомнить увиденное. Я осознаю, что дело не только в Пентагоне, но и в эмблеме Дома Лордов и Посольских городов. Пятиугольник вокруг Земли, золото на кровавом поле. Мир, заключенный в птичью клетку.

Тот же самый символ, что красуется на латунных пуговицах Лукаса.

Посол внимательно смотрит на меня, и я пытаюсь найти слова, чтобы выразить то, что чувствую. И снова смотрю на экран.

– Это Икона? Дом Лордов.

Глядя на него, я едва дышу.

– Строго говоря, нет. Как я уже сказала, это их база, корабль-носитель. Но ты, конечно, хотела спросить, испускает ли он импульсную волну? Думаю, да. ГПП Миядзава уверен, что это так, а он ведь лично отважился подобраться ближе всех к кораблю. Но никто никогда не пытался проникнуть в него и все выяснить.

Я вздрагиваю, подумав о том, что Главного Посла окружала какая-то совершенно другая форма жизни, которая, похоже, ответственна за наши смерти. В моем воображении эти существа выглядят как безликие серые тени. Пустые. Бездушные. Бесчувственные.

У них нет лица.

Я гадаю, могу ли я ощутить их. Надеюсь, что нет. Мне это не нужно. Я этого не желаю.

Посол пожимает плечами:

– Ну, во всяком случае, вокруг Пентагона нет ничего живого. Ничего такого, что мы могли бы заметить.

Она там бывала… Я бросаю взгляд на Лукаса. Его лицо все так же ничего не выражает. Мне хочется знать, был ли и он там.

Посол снова нажимает одну из кнопок пульта, и экран чернеет.

Не говоря ни слова, Амара жмет на другую кнопку. На экране появляются картины Безмолвных Городов. Темные кварталы. Пожары на улицах. Лица мертвых, лежащих рядами. Дети, упавшие на парты. Автобус, полный безжизненных тел, застывший на углу. Трупы на стадионе, согнувшиеся на пластиковых сиденьях во время бейсбольного матча. Навсегда замершие на месте, словно в некоем особом сне… насильственном сне, павшем на Землю вместе с Оккупацией.

Как падре, вспоминаю я, вдруг ослабевший на скамье рядом со мной.