Ведьма и Оборотень. Противостояние - Ольга Головченко Страница 2

— Ты недовольна мной! — угрожающе прорычал он и на этот раз ухитрился схватить ее за плечо. Тесса затряслась от ужаса, а ее тело покрылось холодным потом.

Нет! она мысленно закричала, когда почувствовала, как его острые когти впиваются в ее кожу, образуя ручейки крови.

— Отпусти меня! — кричала она и всячески пыталась вырваться, но против его силы у нее просто не было возможности.

— Черт возьми, отпусти меня! Ты делаешь мне больно! — она двигала рукой, но проблема в том, что она больше не чувствовала ее. Кассиан снова сердито зарычал, отодвинул стол в сторону, чтобы убедиться, что их тела ничего не разделяет. Когти другой руки вонзились ей в плечо, и его страшное лицо оказалось слишком близко.

— Ты делаешь мне больно! Все, чего я хотел, это чтобы ты любила меня! И что же ты сделала! Ты трахалась за моей спиной и даже завела себе ублюдка! — он зарычал и судорожно дернул ее на себя. Тесса только заскулила от боли, когда ее живот врезался в его твердую грудь.

— Я ни с кем тебе не изменяла, ребенок твой, — убеждала она его хриплым голосом, когда он обхватил ладонью ее шею. — Уже скоро ты увидишь, что это твоё, когда родится, увидишь, что это часть Ликаи, — хрипела она, пытаясь найти хоть что-нибудь, за что могла бы ухватиться. Кассиан снова яростно толкнул ее на разбитое сиденье, запустил руки в волосы и некоторое время ходил кругами.

— Неужели ты думаешь, что я полный идиот и не пойму, что ты изменил мне с каким-то другим Ликаем, и теперь у тебя нет сомнений, что этого бастарда приму! — Он подошел к ее съежившейся фигуре и навис над ней. — Я спрашиваю тебя в последний раз, кто это был! — крикнул он. Тесса лишь безнадежно покачала головой и обхватила себя руками.

— Никто, я никогда… — она не успела сказать, как его ладонь опалила щеку.

— Я же сказал тебе не лгать мне! Так кто это был? — Он снова требовал ответа.

— Я действительно не знаю, что тебе сказать. Ты, кажется, не хочешь слышать правду, — всхлипнула она.

— Да, конечно же, хочу! Хочу слышать правду! Настоящую правду, а не ту историю, которую ты выдумала! — Он схватил ее за руку и повалил на землю.

— Больно! — крикнула, прижимая ладони к выпирающему животу.

— И будет еще хуже, если ты не скажешь мне, с кем трахалась, сука! — Он начал грубо пинать ее.

— Прекрати! Ты совсем с ума сошел! Убьешь ребенка! — Она пыталась прикрыть ладонями живот, но это было почти невозможно, Ликай был очень силен и к тому же агрессивен.

— Это не мой ребенок! Мне плевать, если я причиняю боль ребенку какого-то ублюдка, который отнял тебя у меня! Ты понимаешь! Мне все равно! — Он продолжал пинать ее, и Тесса не знала, что сделать, но внезапно в ней проявилась сила, которую она не чувствовала уже несколько лет. Сила, которая исходила не только от ее сущности, но и от сущности в ее чреве.

— Довольно! — Она выставила ладони и, используя свою ведьмовскую силу, отбросила его к противоположной стене. Какое-то мгновение после этого она недоверчиво смотрела на свои ладони и на Кассиана.

Как? у нее в голове крутился единственный вопрос. Как она смогла использовать силу? Она получила ответ намного раньше, чем ожидала. Она стянула тонкую ткань с живота? и увидела желтое свечение, исходящее из пупка.

Невероятно, но она тупо уставилась на чистую энергию, которая, вероятно, спасла ей жизнь.

Ее ребенок! Оракул не лгал, когда утверждал, что он будет очень сильным! Но как…

— Ты заплатишь за это, сука! — Тесса в испуге оглянулась и увидела Кассиана, у которого из губы текла струйка крови. Он поднялся на ноги и отряхнул щепки со своей рубашки, которые прилипли к нему, когда он снес стол. — Понимаешь! Ты за это заплатишь! — Он схватил ее за плечи и прижал к стене.

— Нет, хватит! Прекрати! Подумай о ребенке! — Она попыталась оправиться от удара, но не успела, как Кассиан снова схватил ее и швырнул на разбитый стол.

— Никто не заставит меня думать о ребенке ублюдка, который забрал тебя у меня! Ты понимаешь! Никто! — Он снова бросился на нее, сильно ударив кулаком сначала по ее лицу, а затем по животу.

Тесса застонала от боли, и, прежде чем она успела перевести дыхание, рана на животе снова открылась.

— Не делай это! Ты его убиваешь! — простонала она, пытаясь не обращать внимания на сильные судороги, захлестнувшие ее.

— Мне все равно! Слышишь! — кричал с совершенно отсутствующим видом. — Где сейчас твой любовник? Что?! Где же он? Где он, когда он тебе нужен?? — Задавал вопросы, на которые она не смогла бы ответить. По ее щекам текли слезы.

— Хватит, — хрипло сказала она. Она протянула к нему дрожащую руку только с одной мыслью и намерением, решила наложить свое последнее заклинание. Заклинание, на которое каждая Ведьма имела право, в тот момент, когда она чувствовала, что это последние минуты ее жизни. Заклинание настолько мощное, что могло пробудить ее силы даже на чужой территории. Заклинание, которое в качестве платы забирает жизнь Ведьмы.

Все это время она сопротивлялась этому, неся в себе новую жизнь, новое поколение Ведьм, свое будущее и наследие, но ничего не могла поделать, новые горячие слезы текли по ее щекам.

Она чувствовала, что подвела не только себя, но и ту крохотную жизнь, которая росла в ней, а теперь умирала. Она чувствовала это! Это было чертовски больно! Мысль о том, что она не может защитить его и теперь теряет, причиняла ей такие страдания, какие она никогда не испытывала. Она подняла свои полные слез глаза на человека, которого ненавидела и презирала, возможно, больше, чем сам ад. Он заслуживает того, чтобы страдать так же, как страдали она и их ребенок.

Она никогда ему не изменяла, никогда! В конце концов, у нее даже не было возможности сделать это. Он держал ее здесь, как чистокровную лошадь.

— Проклинаю тебя! Проклинаю тебя проклятием сильнее Пророчества, ты никогда не найдешь покоя, ты никогда не найдешь понимания, ты никогда не найдешь оправдания тому, что ты сделал. Я проклинаю тебя жить в тени твоих страданий и того, что ты сделал с нами. Это проклятие станет твоей новой тюрьмой, тюрьмой, которую ты устроил для нас. — Она закончила свои слова, и ее рука упала на живот. Из последних сил она взглянула на Кассиана, который с громким ревом соскользнул на землю и стал яростно срывать с себя рубашку.

Проклятие работало, ее голова закружилась, когда слова проклятия, которое она наложила на него, начали проявляться на его груди.

Кассиан с ужасом смотрел на буквы, которые были выжжены на его коже с помощью ведьминого огня.

Крики внезапно прекратились, и Тесса уставилась на безжизненное тело Кассиана, лежащее на полу.

— Проклинаю тебя, — только смогла прошептать, и рассеянно посмотрела на яркое солнце, лучи которого проникали сквозь разбитое окно.

…

— Давай, девочка, просыпайся.

Тесса резко дернулась и открыла глаза.