Тайна похищенной башни - Александр Рудазов Страница 19

– Уплывет?..

– Улетит.

– Такая громадина?! У него что, и крылья есть?!

– Нету.

– Тогда как…

– Таннин – хтоническое чудовище. Ты даже не представляешь, что это такое, смертный. Даже не представляешь, на что эти монстры способны…

– И мне это все равно, – перебил ее Колобков. – Когда эта Тортилла проснется?

– Таннин спит уже семь тысяч лет. Осталось еще две тысячи.

– И не раньше? У него будильник точный?

– Ну, плюс минус несколько сотен. Но в ближайшее тысячелетие точно не проснется.

– А он не заворочается во сне? Не захрапит?

– Последний раз Таннин ворочался сто пятьдесят лет назад. Это породило колоссальную волну цунами, обрушившуюся на близлежащие острова и снесшую все прибрежные поселения. Кстати, именно из-за Таннина на всех ближайших островах почти никто не живет. Исключение – У-л’тра-лет, но л’тра умеют защищаться от стихийных бедствий.

– Нет, надо было все-таки сделать крюк… – пробормотал Чертанов, глядя вокруг несчастным взглядом.

– Поздно пить боржоми, когда почки отвалились, – угрюмо произнес Колобков.

«Чайка» взяла самый малый ход. Никому неизвестно, как много воды лежит между корабельным днищем и спиной исполинского чудовища. Сесть на мель в таком месте – хуже и не придумаешь.

За бортом проплывают все новые скалистые островки. Одни совсем небольшие – так, рифы, едва торчащие из воды. Другие довольно крупные. Спинные шипы Таннина неодинаковы по размеру.

И невольно задумываешься – а нет ли у него и других шипов, еще меньше? Не напорется ли «Чайка» на один из таких рифов, скрытых под водой?

Колобков беспокойно курсирует взад-вперед, от борта к борту, помогая себе тростью. У правого борта его неизменно встречают разнесчастный Чертанов и ехидно скалящаяся Стефания. У левого – побледневшая до полусмерти супруга и что-то бормочущий на родном языке Грюнлау. По пятам за шефом чеканят шаг телохранители, а следом за ними семенит здоровенный беркут.

Спокойными остались только дети, которые пока просто не в курсе дела. Все четверо сейчас где-то в недрах яхты, занимаются своими делами. Кажется, в куче добра, наколдованного мудрецами, они нашли нечто очень для себя ценное. Видеоприставку или что-то наподобие. Колобков не вглядывался.

И, конечно же, Каспар, Бальтазар и Мельхиор тоже не проявляют волнения. Им никто ничего не сказал. Но даже если сказать – вряд ли эта троица хоть чуть-чуть обеспокоится по такому пустячному поводу.

Ведь это же не Таннин украл их бесценную башню – так чего же о нем тревожиться?

– Я не знаю, что вы делаете, но вы делаете это неправильно, – брюзгливо заявил Бальтазар, глядя на снующего туда-сюда Колобкова.

– А?! Что?! – встрепенулся Каспар. – Я требую немедленно объяснить мне, что здесь… хррр-пс-пс-пс…

– Под нами большая черепаха, – неожиданно заявил Мельхиор.

Колобков напряженно замер. С каким удовольствием он бы сейчас шарахнул этого старого негра палкой!

Останавливает лишь то, что Мельхиор этого даже не почувствует. В него можно смело стрелять хоть из пушки.

– Откуда ты знаешь, что под нами большая черепаха? – усомнился Бальтазар, поворачиваясь к Мельхиору.

– Я слышу, как она говорит со мной.

– Да? И что она говорит?

– Не знаю. Я не понимаю языка черепах.

– Другого я от тебя и не ожидал. Тогда сам ей что-нибудь скажи.

– Что?

– Что-нибудь.

– Скажите, что я не отказался бы попробовать черепашьего супчика! – встрепенулся Каспар.

– Ладно, – добродушно кивнул Мельхиор, закрывая глаза и начиная утробно мычать.

Колобков схватился за сердце. Не находя слов, он вскинул трость, сам не зная, что собирается сделать – наорать ли на мудрецов или просто запустить в них чем-нибудь тяжелым.

Но в следующую секунду он думать об этом забыл. Потому что палуба резко ушла из-под ног, отшвыривая собственного владельца к борту.

Чертанов тоже не удержался в вертикальном положении, кубарем покатившись куда-то вниз. Зинаида Михайловна тонко закричала, вцепившись в поручни. Гена и Валера тревожно загудели, широко расставив ноги, стоя спиной к спине. Угрюмченко забил крыльями, взмывая высоко в воздух.

– Доигрались, дурачье?! – взвыла Стефания, усаживаясь на фальшборт, как кошка на забор. – Таннин в гневе! Он пробуждается!!!