Государыня for real - Анна Пейчева Страница 14

Ночь с 17 на 18 мая

Российская империя. Санкт-Петербург. Зимний дворец

Екатерина

Полная луна была сегодня особенно зловещей. Солнце еще не успело опуститься, а бледная Селена уже ползла ему на смену — еще более пятнистая, чем обычно. Громадный отельный комплекс, расплывшийся по поверхности Луны, не лучшим образом сказался на ее межпланетном внешнем виде: с Земли она теперь казалась рваным, мятым китайским фонариком.

И все же Екатерина не могла перестать смотреть на Луну. Потому что тогда бы ей пришлось опустить взгляд ниже, на Дворцовую площадь, которая пару часов назад навеки вошла в историю как «Ходынка-2017».

Просто поразительно, что падение квадрокоптеров не привело к гибели людей. Чудом обошлось без серьезных травм — благодаря тому, что корпуса беспилотников в последние годы стали делать из новых легких материалов, дроны весили не больше упитанного голубя; и всё же многие из собравшихся на площади получили сотрясение мозга и приличные ушибы рук и спины. Кого-то ошпарило горячими напитками — среди квадриков было несколько трактирных курьерских.

— Впрочем, в одном случае данное чрезвычайное происшествие оказало и позитивный эффэкт, — говорил пожилой барон Ренненкампф, глава Личной Канцелярии Ее Величества, облаченный в поношенный сюртук с медными пуговицами. Старик очень старался хоть как-то подбодрить начальницу, поскольку к финалу его драматичного доклада Екатерина совсем скисла. Ну а кому понравится рассказ о столице, оставшейся без электричества, без связи, без транспорта. Да еще и без телевидения, в такой-то момент! Судя по первым обрывочным сведениям, поступавшим Ренненкампфу от агентов Личной Канцелярии, мегаполис пребывал в полном хаосе. Электроника отказала вся и сразу. Кое-где работали запасные системы, но мало, слишком мало для поддержания жизни такого большого города. Санкт-Петербург (а может, и вся страна, и весь мир, узнать пока не представлялось возможным) впал в настоящую технологическую кому.

Где катастрофа застала папеньку императрицы, Николая Константиновича, Ренненкампф пока не знал.

Барон все-таки попытался закончить на оптимистичной ноте:

— Квадрокоптер из кафе «Омела», украшенный фирменным зеленым венком, свалился прямо в руки влюбленной парочке. Молодые люди сочли венок из омелы знаком свыше и тут же, на Дворцовой, среди всеобщего безумия, обручились. Вот такой позитивный эффэкт от нашей катастрофы. Разве не романтично, ваше величество?

— Нет, — коротко ответила Екатерина, закрывая глаза и вновь прокручивая перед мысленным взором ужасающую картину града из квадрокоптеров, обрушившегося на ее несчастных подданных.

К этому моменту, девяти часам вечера, на площади уже никого не осталось, кроме пары казаков из дворцовой охраны, собиравших граблями жалкие картонные сердечки. О том, что сейчас именно девять часов, а не восемь и не десять, приходилось догадываться по положению солнца и луны на небосклоне — аналоговых циферблатов во дворце давным-давно не было. Так же как и свечей, так что белые петербургские ночи пришлись тут как нельзя кстати. Экстренное совещание в Зале военных картин (он же Зал компьютерных игр) проходило при тусклом естественном свете, в «прозрачных сумерках», как говаривал Пушкин. Хрустальная корона, которую новоявленная императрица положила на подоконник, посерела вместе с вечерним небом и уже почти не мерцала.

Да, разве что в пушкинские времена человек так зависел от милости природы, как сегодня, с горечью подумала Екатерина. Сама она испытывала все нарастающее беспокойство, переходящее в мелкую дрожь, от невозможности воспользоваться Разумным Перстнем. Екатерина без конца терзала крошечный темный экранчик, шептала ему «смилуйся, смилуйся», но тот упорно молчал. Ни намека на ответную вибрацию. Государыня чувствовала, что лишилась какой-то необыкновенно важной части себя. Только сейчас она начала понимать Мелиссу, так и не сумевшую бросить курить.

Эх, вот именно Мелисса нужна была здесь и сейчас! Вместе со своей решительностью, циничностью, дерзостью — и потрясающей уверенностью в своих поступках. В общем, со всеми теми качествами, которых так не хватало самой Екатерине.

Самое обидное, что около часа назад она осталась еще и без главной своей опоры и надежды — дедуля уехал. А ведь как хорошо было, когда Константин Алексеевич взял бразды правления в свои руки. Он вовсю развернулся сразу же после катастрофы на Дворцовой. Но, только-только Екатерина расслабилась, как в ситуацию вмешалась бабушка. Мадлен непререкаемым тоном заявила деду: «Ты уже не император, Каспер, ишь раскомандовался! Теперь Катинкина очередь, не мешай внучке». Дедуля надулся, как обиженный ребенок, однако после некоторого размышления сообщил Екатерине, что да, бабушка права, именно для этого он когда-то и ушел в отставку, чтобы не лезть в дела государственные и дать дорогу молодым. А потому от греха подальше они с бабулей прямо сейчас поедут домой. «Домой? В Шепси? Как же вы доберетесь до Черного моря, дедуль? Ренненкампф говорит, даже вакуумные трамваи сейчас не ходят, электричества во всем городе нет», — растерянно сказала Екатерина. «А Финский залив на что? Небось лодка на плаву удержится и без всякого электричества», — усмехнулся в бороду дед, потирая морщинистые ладони в предвкушении морского вояжа, в котором наконец-то пригодится его гавайская рубаха.

«А как же я?» — отчаянно пискнула Екатерина напоследок.

«Ты и сама не подозреваешь, сколько в тебе талантов и силы заложено, — сказал дед неожиданно серьезно. — Как в вулкане. Справишься. Я тебе и правда только мешаю».

Хорошо хоть, перед своим дезертирством дед успел распустить гостей несостоявшегося коронационного бала по домам и созвать членов правительства на срочное совещание. Удалось собрать только тех, кто жил поблизости. Связи с остальными не было, времени добираться до них не было тоже. Сейчас человек десять министров и консультантов сидели в компьютерных креслах, лицом к окну, спиной к темным мониторам и пустым стенам с одиноко торчащими гвоздиками из-под картин.

Зал только назывался Залом военных картин. Во дворце почти не осталось батальных полотен — Ангел Головастиков постарался, в бытность свою императором. Вроде и недолго сидел на троне, а успел-таки продать кучу царского антиквариата, чтобы собрать деньги на невиданный по уровню роскоши бал. Теперь петербургские суды были завалены работой — рассматривали легитимность продажи дворцового имущества случайным, по сути, человеком. Следовало решить: принадлежали ли эти картины семье Романовых (тогда сделки признавались недействительными) или правящему монарху (тогда картины оставались у новых владельцев). До вынесения решений собранные Ангелом деньги трогать было нельзя. Средства на свой собственный коронационный бал Екатерина заработала, согласившись на беспрецедентный шаг: заключила кабальный договор с телеканалом «Всемогущий» о том, что она, «Романова Екатерина Николаевна, 17.01.1991 года рождения, обязуется дать эксклюзивное интервью о расторжении брака со своим законным супругом Генри Маунтбаттен-Виндзором, 25.12.1987 года рождения, если таковое расторжение брака будет иметь место в ближайшем или отдаленном будущем». Поскольку императрица и не помышляла ни о каком разводе с Генри, она легко согласилась на подписание смешного контракта. Однако сегодня ей почему-то уже несколько раз вспомнилась сказка о Румпельштильцхене ³