988 - Роман Казимирский Страница 11

– Допустим. Ну, а я-то тут при чем?

– Так зачем тебе Кирилла этого разговорами развлекать? – Курьян хитро прищурился и, наклонившись к собеседнику, перешел на заговорщический шепот. – Нам нужно сделать все наоборот, чтобы он поскорее восвояси убрался. Ты не ходи, пусть с ним вон Михайло сам болтает, он его быстро утомит. В медовуху я ему навоза накидаю, остальные блюда тоже испорчу. Чай, поймет, что ему здесь не рады, если не дурень.

– Как у тебя все просто выходит, – Марсель, представив лицо посланника, отхлебнувшего напиток с дерьмом, не выдержал и рассмеялся. – Если бы все было так, как ты говоришь, я бы точно не пошел.

– Думаешь, не сработает? – искренне огорчился мужик.

– Уверен в этом. Не затем он в такую даль ехал, чтобы поворачивать назад, когда до цели уже рукой подать. Чай не из соседнего селища прибыл. Так что, друг, придется мне все-таки побеседовать с дорогим гостем.

– Тоже мне, дорогой, – фыркнул Курьян. – Может быть, тогда сказать ему, как есть? Мол, не нужен нам здесь ни ты, ни вера твоя.

– Ну, скажу я ему так, и что? Он нажалуется князю, а тот, по твоим же словам, молодой и горячий – вступится за оскорбленного гостя, пришлет сюда кого-нибудь из своих молодцев башку мне открутить. Нет, я на такое не согласен.

– Да, нехорошо получится, – с угрюмым видом согласился здоровяк. – Что же тогда нам делать?

– Так уж и нам? – Марселя позабавило стремление его собеседника всюду совать свой нос. – Ничего не делать. Тебе – отдыхать и держать ухо востро на всякий случай. А я пока постараюсь узнать, чего от нас этому посланнику надо. Может, что важное удастся вытянуть из него.

В первый момент Курьян насупился, но тут же его лицо просветлело, и он хлопнул себя по колену.

– Точно! Выведать все, а потом уже действовать. Ну, ты голова!

– А ты что хотел? С вашими бабами пообщаешься с моё, и не такому научишься.

– А может, ему на самом деле какую бабу подсунуть? – неожиданно предложил мужик. – У нас, правда, гулящих нет, но я могу быстренько в Витачов сгонять. Может, там?..

И Курьян вскочил на ноги, уже готовый мчаться на поиски девиц легкого поведения, однако историк остановил его.

– Не торопись, это ни к чему.

– Почему же?

– Во-первых, с чего ты взял, что раз их нет здесь, они отчего-то должны появиться в соседнем селище? Как-то не по-соседски это. Во-вторых, не забывай, кого ты соблазнять собрался. Это тебе не купец какой-нибудь, чтобы на бабу слюни пускать.

– И то правда, – смутился было Курьян, но тут же его глаза снова заблестели. – Тогда возьми меня с собой!

– Это зачем же? Ты чего удумал?

– Ну, раз ты не хочешь ему от ворот поворот дать, дай уж хотя бы мне поглядеть на это чудо-юдо. От него не убудет ведь.

– Ох, боюсь я что-то…

– Буду молчать.

Марсель с сомнением посмотрел на мужика, но у того были такие честные глаза, что он, наконец, сдался.

– Ну, ладно. Пусть будет по-твоему.

– Добре, значит, встретимся у Михайло.

Курьян поспешил закончить этот разговор и быстро попрощался, чтобы у его собеседника не было времени передумать. Марсель же, оставшись в одиночестве, еще некоторое время размышлял над тем, к чему все это может привести. Вздорный друг беспокоил его меньше всего – максимум, что он мог сделать, это ляпнуть какую-нибудь глупость. Скорее всего, церковник за время своих странствий сталкивался и не с такими несдержанными на язык простолюдинами, что ему с них? Оставалось только решить, как самому вести себя с Кириллом – раз уж он принял решение не вмешиваться в естественный ход истории, то это накладывало на него определенные обязательства. Представитель селища в пару сотен душ – это уже что-то, особенно учитывая относительную немногочисленность населенных пунктов в десятом веке. Что ж, историк устал переливать из пустого в порожнее и решительно поднялся – значит, он будет действовать по обстоятельствам, в крайнем случае, притворится дурачком, чтобы хоть как-то соответствовать своему прозвищу.

Выйдя наружу, он, скорее по привычке, чем по необходимости, прошелся по селищу, чтобы проверить, все ли идет своим чередом. Шум возле дома кузнеца привлек его внимание, и он направился в его сторону. Стараясь не привлекать к себе внимания, Марсель встал в сторонке и некоторое время наблюдал за происходящим. Степан стоял на крыльце своей избы, недовольно хмурясь, а перед ним, размахивая руками, распиналась Авдотья, дородная баба лет сорока.

– Нет, ты мне скажи, – наступала она на мужика, который был выше ее, как минимум, на две головы, – она что, считает себя лучше моего мальчика?

– А если и так, тебе какое дело? – прогудел в ответ кузнец.

– Как это – какое дело? – кипятилась Авдотья. – Чем это вы лучше? Скотина у вас упитаннее, что ли? Или, может быть, хата красивее? Говори!

– Мне без надобности спорить с тобой, – Степан попытался отмахнуться от нее и вернуться в дом, но баба не унималась. – Да отстань ты, ветрогонка!

– Я тебе покажу ветрогонку! – возмутилась женщина. – У тебя товар, у меня купец!

– Забирай своего купца и засунь его себе в…

Увидев, что кузнец начинает терять терпение и уже готов взорваться, Марсель вышел из своего укрытия и направился к ссорящимся. Степан заметил его и с облегчением воздел руки к небу.

– Ну, слава богам! Баламошка, друг мой, успокой, пожалуйста, эту… – не зная, каким эпитетом наградить Авдотью, кузнец некоторое время пытался подобрать подходящее слово, но так и не смог этого сделать.

– Что случилось? – историк уже понял, что к чему, но решил выслушать обе стороны.

– А я расскажу, – женщина обрадовалась третьей стороне и поспешила поведать свою версию произошедшего. – Ты ведь знаешь Мирошу, сыночка моего ненаглядного?

– Конечно, – кивнул Марсель, который действительно был хорошо знаком с Мироном и считал его не только лентяем, но и редкостным дурнем. – Ты можешь им гордиться.

– Вот и я о том же! – Авдотья победно взглянула на Степана, а тот удивленно моргнул несколько раз, услышав такую характеристику. – Но вот какая штука вышла. Мироше, сыночку моему, пора жениться. Я ему уже трех девок предложила на выбор – одна краше другой. Говорю, хоть завтра свататься пойдем.

– А он?

– А он заладил одно: мол, только Маруся мне мила. Жить без нее не могу, делай, мама, что хочешь, а мне ее добудь. Вот скажи мне, Баламошка, разве можно такой великой любви препятствовать?

– Любви – нельзя, конечно. Но она должна быть взаимной, – мягко остудил напиравшую бабу Марсель. – А что же сама Маруся говорит?

– Не хочет она замуж за Мирона, – проворчал Степан. – А я ее неволить не буду. Она свободный человек, сама должна решать, с кем жить и от кого детишек рожать.