И оживут слова, часть IV - Наталья Способина Страница 101

— Как Вран? — спросил он, глядя на Алвара.

— Жив, — ответил тот и почему-то не добавил, что Вран теперь еще и здоров.

Лицо Альгидраса исказилось, как от боли. Он провел рукой по волосам, потом зачем-то потрепал по голове Димку и поднял совершенно несчастный взгляд на Алвара.

Я ожидала, что он что-то скажет, извинится, например, и они наконец поговорят, но Альгидрас молчал, и Алвар молчал тоже.

— Ему лучше, — произнесла я, понимая, что, оказывается, находиться в привычной роли Алвара ох как непросто.

Альгидрас бросил на меня благодарный взгляд, а потом вновь посмотрел на Алвар и негромко спросил:

— Я могу что-то сделать для него?

— Можешь, — ровным голосом ответил Алвар, и я воспряла духом. — Постарайся поменьше попадаться моим людям на глаза.

Альгидрас отрывисто кивнул, а я поймала себя на том, что чувствую сейчас окружающий мир невероятно остро. Может быть, потому, что конкретно в этой точке мир был наполнен бурлящими эмоциями, как бы их обладатели не пытались делать вид, что все в порядке.

— Дима, мы идем за травами, — вздохнув, произнесла я и взяла сына за руку.

Алвар с Альгидрасом молча отправились за нами. Так же молча к нам присоединились еще два воина. Однако далеко уйти мы не успели. По дороге навстречу нам спешил Альтей с поручением от отца. Оказалось, старейшина острова приглашал к себе Алвара, с которым хотел обсудить какие-то новости.

Мне не хотелось, чтобы Алвар оставлял Димку, однако нас на встречу не приглашали. Почувствовав мою тревогу, Алвар перед уходом шепнул мне: «Я его держу. Ничего не случится».

— Я могу пойти с ними? — спросил Альгидрас у Алвара, кивком головы указывая на нас с Димкой.

После недавнего заявления, что только он будет решать, что и когда делать Димке, этот вопрос выглядел странным. Похоже, новость о том, что Вран пострадал в результате его вспышки, подействовала на него сильнее, чем мне казалось.

Алвар что-то сказал своим людям и, не взглянув на Альгидраса, ушел с Альтеем. Савойцы, так же проигнорировав хванца, повернулись ко мне. Один из них уточнил, в какую сторону идти, и Димка радостно указал дорогу.

Альгидрас пошел с нами. Он держался в стороне от то и дело бросавших на него настороженные взгляды людей Алвара, и при этом от него фонило таким напряжением, что мне хотелось снять с себя кожу, только бы этого не чувствовать. Единственным положительным моментом в этом всем было то, что думать о любви и вздыхать о несбыточном в такой обстановке было решительно невозможно.

Сопровождавшие нас савойцы были молоды и ничуть не похожи на умудренного опытом Ансгара, который мог вырвать огонь у носителя силы. Я гадала, смогут ли они что-нибудь сделать в чрезвычайной ситуации, даже подумывала спросить, но потом решила, что Алвар мог ничего не сказать им о Димке. Вдруг это тайна?

Стоило нам войти в лес и отыскать ручей, который показывал мне Гарай пару дней назад, как напряжение странным образом отступило. Присев на корточки, я опустила ладони в холодную воду. Фантомное покалывание, оставшееся в пальцах после лечения Врана, исчезло, смытое студеной водой. Альгидрас тоже присел в паре метров от меня и, опустив ладонь в воду, что-то прошептал. Я посмотрела на него, и наши взгляды встретились. Алвар говорил, что Альгидрас отчаянно искал способ отправиться за мной и сыном. Почему же тогда он так легко от нас отступился, стоило появиться Альмире? У меня был только один ответ на этот вопрос: вероятно, он действительно любил свою жрицу. Я горько усмехнулась и первой отвела взгляд.

У ручья на пропитанной влагой почве росло растение с мелкими ярко-зелеными листочками, отвар из которого, по словам Гарая, помогал от кашля. Димка неожиданно для меня увлекся сбором листьев. Он осторожно отрывал три ряда верхних листочков, как учил меня Гарай, и складывал их в принесенную мной тряпицу. То, что он запомнил правила сбора этого растения из объяснений Гарая, признаться, меня удивило. Еще удивили воины Алвара, принявшиеся нам помогать. То ли от скуки, то ли Алвар отдал распоряжение на этот счет.

— Вода поет, — вдруг сказал Димка и повторил эту же фразу на кварском. Один из савойцев сделал вид, что прислушивается, и улыбнулся.

— Мам, а ты слышишь?

Я прикрыла глаза. Ручей вправду звенел, будто кто-то играл на невиданном инструменте.

— Дим, а природа в этом мире отличается от нашей, на твой взгляд? — спросила я.

Димка энергично кивнул и сорвал еще несколько листочков. Альгидрас, все еще сидевший у ручья, повернулся к Димке в ожидании ответа.

— Здесь лес шепчет, вода поет, а море меня любит, — радостно сообщил мой сын, и Альгидрас улыбнулся, глядя на него.

Я нервно усмехнулась.

— Правда, любит, — принялся доказывать Димка. — Оно меня никогда не топит. Помнишь, у Сережи из садика брат старший чуть не утонул?

Я кивнула. Это происшествие обсуждалось в садике едва не весь прошлый год. Воспитатели всеми силами пытались внушить детям, что находиться в воде без присмотра опасно.

— Мне дядя Олег вчера сказал просто лечь на воду. Помнишь? — обратился он к Альгидрасу. Тот кивнул. — Я боялся, а потом лег, и ничего не случилось. Я не утонул. А он сказал, что море меня любит. Правда же?

Альгидрас снова кивнул, улыбнувшись сыну.

— А как тебе вообще в этом мире? Лучше, чем в нашем? — спросила я.

Димка на миг задумался, а потом кивнул.

— Я только по друзьям скучаю. Можно, я хотя бы к Альтею потом схожу? — Димка сложил брови домиком.

— Я спрошу разрешения у дяди Алвара.

— Почему у дяди Алвара?

— Ну, просто он хорошо знает местные традиции, — нашлась я, игнорируя взгляд Альгидраса.

— А-а-а, — протянул Димка, а потом невпопад добавил: — А этот мир наш. В том мы были временно.

— Это кто тебе такое сказал? — уточнила я, взглянув на Альгидраса.

— Никто. Мне так приснилось.

— Когда? — замерев, спросила я.

— Не помню, — отмахнулся Димка и повернулся к воину, сидевшему на корточках рядом с ним.

Воин поднес сорванный листок к глазам, потом сравнил его с тем, что держал Димка, и отбросил в сторону. Димка переполз к савойцу поближе и стал объяснять, чем один листок отличается от другого.

Посмотрев на Альгидраса, я заметила, что он слушает Димку с улыбкой, полной гордости и, я бы сказала, любви, если бы могла позволить себе в это поверить. Прикрыв глаза, я потянулась к его эмоциям, но наткнулась на привычную стену. Что изменилось? Почему он вдруг стал проводить столько времени с сыном? Распахнув глаза, я встретилась взглядом с Альгидрасом. Он смотрел на меня так, как будто что-то хотел сказать.

— Что? — одними губами спросила я.

— Дима славный, — так же одними губами ответил он.