Равноденствие - Даха Тараторина

Может, я никогда и не была хорошим человеком. Может, до сих пор не исправилась. Ну ладно, запишите меня в стервы! Не так уж это важно. Заботилась о себе. Что в этом плохого? Думать о всеобщем благе и подставлять шею под меч не желала. Да и зачем? Окститесь, времена героев давно прошли! А у меня лишь имелось достаточно сил и власти для того, чтобы не притворяться тем, кем не являюсь. Когда-то имелось…

А всё, как водится, началось с мелочей и сумасшедшего лета.

– Ну так что, госпожа? Подсобите? Заплотим!

Виллан ¹ в который раз смущённо утёр текущий нос рукавом, только сильнее размазывая по лицу пыль. Я брезгливо поморщилась и не стала удерживать лошадь, когда та переступила поближе к зелёной поросли и подальше от земледельца. Брать деньги из рук этого вонючего мужика? Не так уж я стеснена в средствах. Отрицательно качнула головой и завернула Скотину. Вообще-то лошадь звалась вполне пристойно. Но как, я, разумеется, не помнила, величая болезную то Живностью, то Сволочью, то Немочью. Та отвечала мне взаимностью и с похвальным упрямством старалась сбросить. Собственно, потому каждый раз перед прогулкой я и велела взнуздывать упрямицу, хотя в стойле ждало по меньшей мере пять куда менее смахивающих на меня характером кобыл: кто кого?

– Помилуйте, госпожа! На вас одна надёжа! – мужик терпеливо дождался, пока мы с Тварью выясним, кто из нас главнее, и напомнил о себе ещё раз.

– Обратитесь к кому-то менее… гм… щепетильному.

Нет, я не ханжа. По крайней мере, не настолько, чтобы отказаться от золота (или что там у них: серебро? плесневелая медь?). Просто оказалась не в настроении. На дворе лето, жара несусветная, под безумно дорогим, но столь же жарким дорожным платьем совершенно не по-дамски стекают струи пота. Ну не помрёт же тот ребёнок, в конце концов, от простуды?! А если дело совсем худо, не застеснялись бы, пришли к брату в замок. Сентиментальный дурачок выслал бы лекаря, а то и сам помчался смотреть больного. Хотя я, конечно, справлюсь быстрее и лучше. Угораздило же попасться на глаза заботливому папаше!

Сопливый мужик ухватился за стремя, чем жутко меня разозлил. Я стряхнула деревенщину. С трудом удержалась, чтобы не наподдать ногой.

– Уж третьи сутки как хворает! Жалко дитёнка, махонький же совсем! На вас одна надежда, что хочете отдам, хучь последнюю рубаху!

Вот рубахи точно не надо: провонявшая, застиранная чуть ли не до дыр и совершенно не в моём вкусе. Из таких грязных рук и деньги противны. Хотя это смотря сколько денег и смотря в какой ситуации. Как любая избалованная леди, я прекрасно понимала: хочешь оставаться столь же избалованной, предлагают монеты – бери.

– Я бы была вам очень признательна, если бы вы прекратили слюнявить мой сапог.

– Так возьмётесь? – боязливо уточнил мужик, на всякий случай, не выпуская с таким трудом захваченной ноги.

– Ничего не обещаю.

Я, рисуясь, тряхнула волосами, наслаждаясь их ежевичным блеском (якобы натуральным), и с отвращением обнаружила, что оборванец пялится с открытым ртом. Фу. Не для таких «красавцев» я днями натиралась мазями и лосьонами! Я ещё раз демонстративно поправила причёску. Скотина неспешно зашагала вдоль кромки поля, одобрительно приподнимая хвост.

– Эм… Госпожа, – так и стал столбом, остолоп. Будто без него не знала, что хороша! – Дом-то мой в той стороне…

Я молча развернула лошадь.

В замок я возвращалась торопливо, рысью ². Не терпелось смыть дорожную пыль и, в первую очередь, грязь халупы, в которой довелось работать. Ещё бы это маленькое чудовище не заболело! Пыль не вытирали никак не меньше недели, а из окон постоянно сквозило. Вылечить чихающий комок не составило труда. Зельям меня никто не учил, так что, делая вид, что понимаю, что творю, я просто влила в ребёнка часть своей силы. Голова, конечно, кружилась жутко, зато какой эффект! В качестве платы, как злобная ведьма из сказок, я потребовала услугу. Любую. Будь то кусок сыра или отрубленная рука знатного дворянина. Не нуждалась я, разумеется, ни в том, ни в другом, но надо же поддерживать с таким трудом созданный образ? Хотя чего уж? Окажись образ достаточно выразительным, за помощью ко мне вовсе не решились бы обратиться. Но ещё не вечер.