Нектэрия - Влада Крапицкая

Лана.
Я никогда не устану наслаждаться восходами изакатами солнца. Это самое прекрасное зрелище на Земле, особенно рассветы.Говорят, в это время ангелы разговаривают с нами, и поэтому я всегда стараюсьвстретить рассвет на вершине горы.
Уже восемь месяцев я живу в горах. Наконец-то ядалеко от шума и суеты цивилизации. Мне почти 32 но, только живя здесь в горах,я испытала впервые безмерный покой и безмятежное счастье. Не знаю почему, ноименно сегодня я начала вспоминать свою предыдущую жизнь, и вочередной раз поняла, как всё было мелочно и поверхностно.
Детство – печальное. Мать родила меня рано, и толькокогда мне исполнилось 22, она впервые сказала, что не жалеет о моём появлениина свет. Но я понимаю, что если бы не она, я не стала бы тем, кто я есть. Оназакалила меня. Даже сейчас мне тяжело вспоминать всё что было. Мама и папа былислишком молоды, и не готовы к моему рождению. Как и следовалаожидать, вскоре они развелись. А меня отдали бабушке. Это было три самыхсчастливых года в моей жизни. Моя бабушка, бабуля как я люблю еёназывать, для меня олицетворение всего самого лучшего, что было в моейжизни, мой якорь в океане борьбы за жизнь, мой луч солнца, в хмуром, тяжёломнебе. Но всё хорошее длится не долго. В три с половиной года мама решилаукрасть меня и увезла на другой конец страны. Но дело было не в проснувшейсяматеринской любви. Она просто хотела насолить отцу и его маме, моей бабуле.
Это хорошо, что наша человеческая память избирательна, и я плохопомню первые годы жизни с матерью. В двух словах – это страх и отчаяние. У неёбыл только один метод воспитания – наказания. Кнут без пряника. И тогда я жепоняла, что я всего лишь пешка в чужих руках. Я рано научилась не проявлятьэмоции, потому что моя мать, чем больше я плакала, тем больше злилась. Или этобыл азарт от понимания, что другому человеку больно? Не знаю. Я научилась неплакать и не показывать своих эмоций. Когда я пошла в школу, мне этопомогло. Очень помогло. Что уж тут скрывать, я была не красива и замкнута. Длямоей матери моя внешность тоже была, наверное, разочарованием. Она и мой отецбыли красивы, а я…. Дети, иногда, бывают, жестоки и если ты отличаешься от них,тебя начинают травить. И меня травили, за мою внешность, замкнутость инежелание осуждать или травить других детей. Со мной даже за одной партойсидеть считалось унизительно. Но и этот опыт помог мне в дальнейшей жизни - янаучилась ставить себя на место других людей, и понимать, что чувствуют они,поэтому я старалась не делать людям больно.
Первые три года моей жизни были счастьем, последующиеодиннадцать – унижением. А потом, даже странно, я стала симпатичной. Нет некрасавицей, а просто вполне симпатичной девчонкой. И со мной стали общаться,прислушиваться и учитывать моё мнение. Но это друзья и одноклассники. А домабыло всё по-прежнему. Что только я не пробовала, чтобы убедить мою мать, чтоя не такой уж выродок, как она любила меня называть. Пару лет я стараласьучиться на одни пятёрки, благо у меня хорошая память и я люблю читать, да ижажда знаний всегда жила во мне. Но матери было всё равно. Я пыталась бытьхорошей помощницей по дому. Это закончилось тем, что всю домашнюю работусвалили на меня, без всяких слов благодарности.
Потом я решила стать бунтаркой - раз уж я такая плохая, и ничегоизменить нельзя в суждениях моей матери, я покажу себя сполна, во всей красе.Как говорится - всё познаётся в сравнении. И я дала ей поводы для сравнения. Вконечном итоге, телесные наказания только усилились, но меня это маловолновало, боль я тоже научилась терпеть ещё в детстве. А потом мама устала отменя. Она как раз опять вышла замуж, а я в шестнадцать лет закончилашколу. Отправив меня к бабушке, в одну страну, она сама переехала в другуюстрану со своим новым мужем.
Так началась моя самостоятельная жизнь. Бабуля жилав маленьком городке, и мне пришлось уехать в другой город, чтобы продолжитьобучение. После жизни с матерью меня уже ничего не пугало. Я вступала в новуюжизнь. Моя мать поставила на мне крест после моих бунтарских выходок, да и уменя уже пропало желание кому-то, что-то доказывать. Мне просто былоинтересно самой – выйдет из меня что-то более–менее нормальное илинет. К сожалению, любопытство – мой самый большой недостаток, а можетдостоинство?
Обучение всегда давалось мне легко, с этим проблем небыло. А вот студенческая жизнь тяжелее, особенно когда тебе никто не помогает(у бабушки с её смешной пенсией деньги брать было стыдно), но я быстро нашавыход из ситуации, да и работа меня не пугала. Впервые работать я пошла втринадцать лет, уборщицей. Незабываемый опыт. А вторая моя работа (то естьподработка) была по сравнению с первой - сказкой. Когда ты живёшь встуденческом общежитии, где проживают по большей части одни молодые девчонки,где все кипят от энергии и выброса гормонов, самым логичным было занятьсяорганизацией дискотек. Я стала ди-джеем. Одна дискотека в неделю - и денег мнехватало, чтобы прожить до другой. Конечно, когда все разъезжались на практику,были тяжёлые моменты. Один раз, мне месяц пришлось жить на одном стаканесемечек в день. Но всё к лучшему. Я оптимистка. Даже из самых тяжёлых ситуацийя научилась извлекать положительный опыт.
Затем начались мои первые трудовые будни. Я до сихпор не знаю, как к этому относиться. Это было поощрение от судьбы, или моёзнание психологии, умение разбираться в людях и умение говорить то,что они хотят от меня услышать? Первое же собеседование закончилось для меняпервой работой. Но я чувствовала, что способна на большее, поэтому, когдаувидела объявление об открытии филиала одной крупной компании у нас в городе,решила рискнуть. Я претендовала на должность экономиста, а меня, к моемубольшому удивлению, в двадцать два года взяли на должность директора филиала.Став работать и зарабатывать неплохие деньги, я наконец-то обрела уверенность всебе, а потом и услышала от мамы слова, которых ждала больше двадцати лет, но…Я никогда не была жадной, и любила делать подарки, вот тогда то, моя мать исказала мне, что не жалеет, о том, что родила меня. В моей душе очереднойраз произошёл сдвиг. Было тяжело сознавать, что тебя любят не личные качества,а за деньги.
Хотя с любовью мне всегда не везло. Моя первая любовь - мояболь, удар в сердце. Даже мать никогда не могла меня так ранить, как он. Яверила ему, открыла свою душу, а он….. Поиграл и выбросил. Пять месяцевсчастья, а потом два года боли. Сумрак и чёрная тоска. Но из этого я тожеизвлекла очень важный урок. После этого в моём сердце живёт только моя бабушка,она никогда не предаст меня, не сделает больно, и я не хочу пускать людей в своё сердце. Я боюсь, что именно любовь может меня сломать.Наверное, я даже точно знаю, что любить мне нельзя.
Конечно, обжёгшись на молоке, дуешь на воду, но здесь другое. Мояпервая любовь, это как прорыв плотины. С детства научившись не проявлятьчувств, здесь я не сдерживала себя. Буря эмоций, я тонула в них, я купалась вморе счастья. Всепоглощающего счастья. А может, именно этим я егоиспугала? Или я ему просто надоела? Не знаю. Теперь я не хочу никакойлюбви. Я знаю, что любовь – это счастье, но я так же знаю, как может бытьбольно, когда ты теряешь это счастье. Второй раз такой боли я не перенесу. Несмогу, у меня не получиться выплыть из этого океана отчаяния. Тем более, сейчас.