Играй и умри - Андрей Буторин

Человек в серебристом шлеме с темным, на все лицо, забралом бежал под тревожный гулкий аккомпанемент; от ударов ног, его и преследователей, звучно вибрировал решетчатый железный настил. Убегающий был одет в темно-серую кирасу из арамидного волокна, такие же оплечья и наручи – все на голое тело, а обтянутые блестящей тканью ноги, обутые в высокие черные ботинки, сверху до колен защищали арамидные накладки. Человек был вооружен двумя короткоствольными лучеметами, из которых он, не оглядываясь, палил назад, освещая сиреневыми вспышками казавшееся бесконечным пространство, заполненное огромными ржавыми конструкциями: высоченными цилиндрическими емкостями, паутиной многочисленных труб, каскадами железных лестниц, клетями подъемников и прочей металлической требухой – мертвой и мрачной начинкой заброшенного завода.

Самого человека освещал перемещающийся вместе с ним яркий луч прожектора. Преследователей пока не было видно, но их звучный топот слышался все ближе и ближе.

«Ш-шварк!» – теперь уже вспышка оттуда. Но не сиреневая, а жгуче-желтая и короткая – явно из чего-то огнестрельного. Затем еще и еще… «Шварк-шварк-ш-шварк!..» Металл помещения отозвался звуками попаданий и рикошетов – скрежещущими, визгливыми, режущими ухо и нервы. Убегающий споткнулся, как от толчка в спину, но удержался на ногах, развернулся, выпустил сразу два сиреневых заряда и побежал дальше, заметно прихрамывая.

Луч прожектора разделился надвое. Один продолжал следовать за человеком в серебристом шлеме, второй метнулся назад и выхватил из мрака две фигуры в ярко-зеленых комбинезонах. Преследователи также были в шлемах, того же цвета, что и костюмы, только без забрал, вместо них на лицах людей тускло блестели большие очки.

«Шварк-шварк-шварк-шварк-ш-шварк!..» – безостановочно стали палить «зеленые» из тяжелых толстоствольных винтовок. Убегающий снова споткнулся, но на сей раз устоять не смог, покатился по решетчатому настилу и, ухватившись в последний момент за пилон ограждения, задержался на самом краю. Один лучемет полетел вниз и секундой позже осветил помещение сиреневым заревом взрыва.

Человек с явным усилием приподнялся, встал на колени и направил бочкообразный ствол оставшегося лучемета в сторону приближающихся врагов. Его рука дрожала от напряжения – видно было, что раненый испытывает сильную боль. Не факт, что он успел бы уложить хоть одного преследователя, пока его самого не изрешетили бы тяжелые бронебойные пули, но тут, неожиданно для всех, с дальнего края настила, там, где вниз уходила почти отвесная лестница, засверкало так, будто в дикий пляс пустился рой взбесившихся светляков. Световую какофонию сопровождал оглушительный треск, свист пуль, визгливый звон «раненого» металла. Преследователей в зеленых комбинезонах, моментально потемневших от крови, отбросило назад, и заметавшийся луч второго прожектора не сразу сумел отыскать их, распластанных на решетчатом ржавом железе в неестественных позах.

Луч прожектора, тут же потеряв к ним интерес, стремительно метнулся в сторону, где только что бесновались «светляки». Сначала он выхватил из темноты голову, или то, что казалось головой, – большой металлический конус со срезанным верхом, похожий на огромное блестящее ведро со стеклянными глазницами бинокуляров. Затем луч опустился, и в его ярком свете заиграли бликами отполированные поверхности сложной конструкции высотой порядка трех метров. Бочкообразный гофрированный торс, суставчатые, «коленями» назад ноги, гибкая блестящая «змея» правой руки с зазубренными клешнями на конце, поворотная пулеметная турель вместо левой – все это походило на зловещую, гротескную модель человека, на фантастического боевого робота. Суставы ног с лязгом сложились, робот присел, а потом резко выпрямился и взлетел над железной поверхностью настила. Он сделал несколько мощных прыжков, каждый не менее трех-четырех метров, которые наполнили гулом и грохотом вибрирующего металла все пространство завода, и очутился возле поднявшегося уже на ноги человека в серебристом шлеме. Какое-то время оба смотрели друг на друга, а потом человек поднял руку с лучеметом. На спуск он нажать не успел. Серебристая «змея» робота блеснула неуловимой молнией, звучно щелкнули клешни, и о полированную грудь механического создания, в которой искаженно-уродливо отражалась жалкая человеческая фигурка, разбилась алыми брызгами мощная струя крови из обрубка плеча. Снова молния, щелчок – и под ноги человека упала его левая рука. Тогда он закричал, протяжно и жалобно, но крик прервался, стоило в третий раз щелкнуть зазубренным клешням. По железной решетке настила покатился серебристый шлем, не пожелавший расстаться с головой своего владельца.

– Фу! Мерзость какая, гадость! – отворачиваясь от висящего в центре комнаты видеопузыря, поморщилась Айна. От этого движения длинная русая челка, единственное украшение полосатой, словно черно-белый арбуз, стриженной под короткий ежик головы девушки, закрыла один глаз.

Фир заглянул в другой – блестящий, влажный, карий, ставший сейчас почти черным от кипящих внутри подруги эмоций – и спросил:

– Тебе совсем не понравилось?

– А чему здесь нравиться? – мотнув головой, отбросила челку Айна. – Если ты скажешь, что тебе это нравится, то я даже не знаю, что я здесь вообще делаю.

Сидящий в соседнем кресле худенький, как и сама девушка, парень поскреб в затылке. Его голову украшали черно-белые выстриженные «шашечки». Впрочем, украшениями ни шахматная клетка, ни черно-белые полоски отнюдь не были, являясь всего лишь отличительными признаками сценаристов и их подруг соответственно.

Фир встал и подошел к креслу Айны. Та поднялась навстречу. Сценарист осторожно притянул к себе и обнял девушку.

– Мне это тоже не нравится, – тихо, почти шепотом, сказал он. – Но ты ведь знаешь, кому это должно понравиться. Я это и имел в виду, когда спрашивал. Хотел узнать твое мнение с их точки зрения.

– Ну ты и сказанул, Чертенок! – фыркнула Айна, не делая, впрочем, попытки вырваться из объятий. – «Твое мнение с их точки зрения!» Просто лингвистический шедевр. Эх ты, а еще сценарист!

– И все-таки, – не отставал Фир. – Мне это важно. Киберы остались недовольны двумя прошлыми показами. Да и вообще… С тех пор как перестали работать порталы, их стало трудно чем-то умастить.

– Умастить!.. – снова фыркнула девушка. – Вы, сценаристы, вообще готовы их железные задницы лизать. Ну, лижите-лижите, слюнявьте сильнее – может, хоть заржавеют.

– Не заржавеют, – обиженно буркнул Фир. – Они у них не железные вовсе.

– Что, пробовал уже? – хмыкнула, чуть отстранившись, Айна.

– Да ну тебя, – засопел парень. – Сама ведь все знаешь, а так говоришь, будто я во всем виноват.