Подводник - Александр Прозоров

Корабли вошли в устье реки на рассвете, разгоняя выступающими далеко вперед носовыми таранами рыбацкие лодки, скатывающиеся вниз по течению в открытое море. Заполоскались на ветру паруса – поперечные брусы, поворачиваясь вдоль корпуса, быстро опустились вниз, и одновременно в стороны выдвинулись десятки широколопастных весел. Они дружно вспенили воду, и флотилия двинулась дальше, с тихим зловещим шелестом разрезая волны.

Впрочем, грозный вид корабли внушали только издалека. Стоило приблизиться к ним на расстояние нескольких шагов, как можно было различить на носовых площадках, слегка поднятых над палубой, молодых, ростом не более человека, пауков, лежащих на палубе под ними женщин в коротких туниках, услышать детские голоса, смех людей, тихое потрескивание жуков-бомбардиров, увидеть увлеченно бегающих по вантам юных смертоносцев – еще не понимающих, что вода таит для них смертельную опасность, что, упав в волны, восьмилапый почти не имеет шансов остаться в живых, даже если его вытащат назад в считанные минуты.

Все вместе взятое означало, что в реку вошло не воинское соединение, и не торговая флотилия, так же без колебаний готовая вступить в бой во имя спасения товаров, а возвращающийся из Дельты «детский флот» города.

Суда, что отвозили поближе к Великой Богине рожениц и маленьких детей, дабы те впитали в себя энергию могучей покровительницы окрестных земель, избавились от болезней и побыстрее выросли. Странным было только то, что возвращался флот слишком рано – не успев провести в Дельте и полутора месяцев.

На корме, на капитанском мостике флагманского корабля, рядом с рыжеволосой Назией, одетой в короткую кольчужку, сплетенную из золотой проволоки и украшенную большими чашами на груди и золотыми браслетами на запястьях, стояла Нефтис, в простой тунике с длинным ножом на поясе. Тоже, впрочем, с рыжими волосами.

Женщины мало отличались друг от друга – с пышными густыми кудрями, голубоглазые, широкоплечие, высокие и статные, что позволяло безошибочно опознать в них рабынь города смертоносцев. И не просто рабынь, а ту самую касту охранниц, надсмотрщиц и хозяек, породу которых восьмилапые хозяева выводили на протяжении многих столетий.

Увы, прежние времена канули в лету, а потому на веслах теперь сидели не столь же упитанные и широкоплечие двуногие самцы, а самый разнопородный сброд: блондины и темноволосые, тощие и упитанные, рослые и коротышки. Чтобы обеспечить судну ровный ход, пары гребцов приходилось подбирать из десятков моряков – только тогда усилия на веслах с обеих сторон судна получались хотя бы примерно равными.

– Рулевой, нос налево спокойно, – Назия, прищурясь на солнце, прошла от края до края мостика. – Рулевой, нос прямо. Рулевой, нос направо не торопясь. Не торопясь, я сказала! Оглох совсем?!

Нефтис криво усмехнулась.

– Рулевой, нос налево спокойно! – Назия в ответ на усмешку тяжело вздохнула и покачала головой: – Посланник Богини слишком добр к этим безмозглым самцам. Позволяет им получать деньги и ходить развлекаться. А они только бездельничать от этого привыкают и тупеют на глазах. Зачем отпускать моряков на берег, если все, что нужно для жизни, можно выдавать им прямо здесь? Рулевой, команды не было! Куда тебя несет, улитка безрогая?! Нос направо сильно! Нос прямо! – в воздухе звонко щелкнул бич. – Команда прямо была! Там же течение, дубина моченая! Нос налево не торопясь…

– Самцам всегда хочется чего-то лишнего, – согласно кивнула Нефтис. – Оказавшись без надзора, они начинают воображать себя полноценными пауками, пьют вино без меры и хвастаются несуществующими способностями. Тешат свое самолюбие. Ты просто не отпускай на берег тех, кто не умеет работать. Если оставить на судне самых глупых и ленивых, – покачала головой морячка, – они за время стоянки наверняка что-то напутают или испортят. А если оставлять самых толковых, то получится, что быть послушным и работящим невыгодно. Единственное, чем удается хоть как-то воздействовать – это золото. Ленивым гребцам я не выдаю денег совсем. А что такое деньги – быстро начинают понимать даже мужчины… Рулевой, нос направо сильно! Нос прямо!

Корабли двигались против течения довольно ходко – за время перехода через море, под парусом, гребцы успели отдохнуть. А потому еще до полудня впереди, за очередной излучиной, открылась обширная гавань, возникшая на месте квартала рабов после взрыва арсенала.

За те годы, что прошли после изгнания захватчиков, город пауков – или столица Южных песков, как называли здешние земли северяне, заметно разросся и оживился.

После торжественного бракосочетания, положившего конец войне между городом и княжеством Граничным, Южные пески стали самым мирным и безопасным местом на континенте. Слева их ограничивала безжизненная пустыня, за которой притаилась Дельта, справа – высились Серые горы. Тоже достаточно безлюдные места, над которыми властвовала дружелюбная к Найлу Магиня. С севера в густо населенные баронства и княжество вело единственное ущелье, которое нетрудно оборонить даже если между северянами и городом вновь возникнет вражда.

Именно поэтому очень многие обитатели иных земель, измученные стычками между баронами, нередко случавшимися прямо на их полях и на улицах их селений, наскоками хищных смарглов или иных странных обитателей лесов, налогами, зимними холодами – предпочитали перебираться сюда, где сама природа гарантировала всем жителям тепло и безопасность от опасных пришельцев.

К тому же Найл, несмотря на постоянные сетования Тройлека, своего восьмилапого казначея и наместника города, твердо придерживался древнего правила, оставшегося еще от Смертоносца-Повелителя – никаких налогов! Все, что горожанам удавалось заработать, они могли оставлять себе.

Зато – солеварни принадлежали правителю, деревья-падальщики продавались только правителем, весь флот принадлежал правителю, в ткацких мастерских, на уборке улиц, на погрузке и разгрузке, на волоках – везде работали рабы правителя, и оплата за все шла прямехонько в казну. Потому-то, несмотря на отсутствие податей, Посланник Богини отнюдь не бедствовал, и мог спокойно содержать братьев по плоти, боевые корабли, организовывать праздники мертвых, достойно содержать не только свой дворец, но и пару крепостей за Серебряным озером, и проложенную пленниками дорогу через пустыню.

Впрочем, крепости не могли остановить тлетворного влияние баронств и княжества, а потому быт города постепенно менялся, становясь все более и более похожим на образ жизни северных соседей. Золотые и серебряные монеты быстро вытеснили в душах бывших рабов страх, которым ранее их выгоняли на работы. Они успели хорошо усвоить, что на эти металлические кругляшки можно выменять все, что угодно, было бы только их в достатке.

Перебравшиеся под руку Посланника Богини восьмилапые принесли с собой обычай, по которому для единственного в жизни каждого паука спаривания нанималась самка, которая вынашивала для отца его детей. И тут же обнаружилось, что восьмилапые дамы вполне способны сдерживать себя и не нападать на смертоносца после любовного акта. Им тоже понравилось иметь отдельный домик и покупать для себя вкусных барашков или уховерток, вместо того, чтобы гоняться за дичью по пескам.