Таня Гроттер и проклятие некромага - Дмитрий Емец

В жизни всегда масса причин, чтобы не делать чего-то: небороться, не рисковать, поджать лапки и скиснуть, когда нужно бороться идостигать. Всегда вперед! Разочарование от несделанного – самое большоеразочарование.

Личные записи

Сарданапала Черноморова

Состояние между сном и бодрствованием маги называют«прозорливым предутрием». Именно в этот короткий час приходят ответы навопросы, которые мучительно задаешь себе днем.

И вот в то октябрьское предутрие, когда мы начинаем свойрассказ, Таня внезапно поняла, что относительному и хрупкому душевномуравновесию, которым она гордилась последний месяц, этому доказательству своейокончательной взрослости, наступил конец. Осознав это, Таня открыла глаза и, недвигаясь, долго смотрела в потолок. Во дворе Тибидохса глухо перекликалисьциклопы. Ночью мавки опять прорывались из подземного тоннеля в парке, и Поклеппринял все меры предосторожности. В общем, обычное раннее утро обычногоосеннего дня.

Заснуть Таня уже не смогла. Ей стал мерещиться толстыйчерный кот, который вспрыгнул к ней на грудь, поднял морду и улыбнулсямногозначительной, совсем не кошачьей улыбкой. Улыбка кота напомнила Танечью-то очень знакомую улыбку.

– Чушь! – сказала Таня.

Она рывком села и произнесла заклинание. В комнате вспыхнулсвет. Не позволяя себе долго раскачиваться, Таня стала готовиться каспирантским экзаменам.

«Таня, ты обязательно должна прочитать Онуфрия Приплюснутого«Слова, которые убивают». Только не оставляй книгу на ночь открытой. Там по страницамблуждает автор, а это не для слабонервных», – сказал ей вчера Сарданапал.

Ознакомившись с сочинениями Онуфрия, Таня отправилась назавтрак. По дороге она привычно забарабанила в комнату Ягуна. Играющийкомментатор последнее время вечно просыпал завтраки. Исключением были случаи,когда он не ложился вообще. Но после бессонной ночи у Ягуна обычно не бывалоаппетита. Он ложкой прокапывал в каше траншеи и требовал, чтобы вместо солдат вних засадили кусочки соленого огурца или ветчины.

– Не входите, умоляю! Я смущаюсь! Дайте хоть в одеялозакутаться! – сразу после стука раздался из-за двери панический вопльЯгуна.

Таня собралась ждать, но тут дверь распахнулась, и на порогевырос играющий комментатор во влажном драконбольном комбинезоне. Заметно было,что он только что откуда-то прилетел.

– Не смешно. Что, опять не ложился? – спросилаТаня.

– Видишь ли, я надумал наскоро поменять в пылесосесвечи. Поменял свечи, решил попутно посмотреть реактивный усилитель. И свернултам одно крепление… Ну и пошло-поехало. А потом, конечно, пришлось полетать,чтобы проверить, все ли нормально. И снова, понимаешь, движок троит!

– Ягун, тебе никогда не приходило в голову, что техникаломается только у тех, кто ее чинит?

– Да ну… Хочешь новую экзаменационную задачку? Встречаютсяв лесу два чувака. Уровень магического мастерства одинаковый, боевой опыт тожеодинаковый. Короче, все примерно равное. У первого – молот Перуна, у другого –трезубец Посейдона. Оружие, ясный перец, непобедимое, круче нет. Первый чувак –в нагруднике Зевса, у второго чувака доспехов нет, зато на шее амулет – пяткаАхилла. Начинается бой. Удары нанесены одновременно. Кто кого замесит?

Таня пожала плечами.

– Да никто никого. Трезубец Посейдона не посягнет намага в нагруднике Зевса. Это дружественные артефакты. А молот Перуна не тронетнекромага.

– А как ты докажешь, что второй некромаг? –разочарованно спросил Ягун.

– Никто, кроме некромага, костей на себе таскать небудет. Они из него силы высосут. Пятка Ахилла – это кость. Что, неправильно?

– Да правильно, – кивнул Ягун. – Я тоже сразудогадался. А третьекурсники почти все засыпались. Вот что значит новая школа.

По дороге в Зал Двух Стихий Таня и Ягун встретилиСарданапала. Академик поклонился немного на старомодный манер и хотел пройти.

– Постойте! Академик, можно вопрос – милый иненавязчивый, как я сам? – внезапно завопил Ягун.

Сарданапал остановился.

– Нет. Никаких новых вопросов, особенно милых иненавязчивых, как ты! – ответил он.

– А я новых и не задаю. Помните вчерашний мой вопрос?«Да» или «нет»?

– Разве я вчера не сказал «нет»?

– Ну позязя! Не за себя же прошу! Хотите я на коленивстану, а Танька вас поцелует и зайчиком попрыгает?

– Че-е-его? – возмутилась Таня, которая вообще непонимала, о чем Ягун просит Сарданапала.

Сарданапал поморщился. Совершенно ясно, что Ягун неотстанет.

– Опять та же песня! Ну хорошо… Если Ягге поручится,что все будет более-менее цивильно… – нерешительно начал академик.

– Ура! Считайте, что она уже поручилась! – завопилЯгун.

Сарданапал понял, что ошибся и выбрал не тот рычаг.

– Э-э… Ну да… Хотя учти, если Медузия или Зубиоткажут… – осторожно продолжил он.

– Они откажут, только если с ними советоваться. Когдавсе свалятся на голову, отказывать будет поздно. И потом, разве вы не главашколы? Разве ваше мужское авторитетное слово не есть закон для нас всех? –надув щеки, сказал Ягун.

Академик устало махнул рукой, буркнул что-то про юродство иушел.

– И почему это я должна была прыгать зайчиком? –мрачно спросила у Ягуна Таня.

– Ты что, забыла? Я выполнял просьбу Шурасика. СтаринеШурасику завтра двадцать лет. Душа его жаждет праздника. А моя душа жаждетшумной толпы контуженных однокурсников.

Таня задумчиво кивнула. Собрать вместе весь курс – что можетбыть лучше. И Ванька, возможно, выберется.

– Танька, прости, я должен бежать! – спохватилсяЯгун.

– А завтрак?

– Я забыл сделать одну штуку. Захвати мне чего-нибудьмясного, но чтобы оно не шевелило лапками. Ладно? Ну пока!

И Ягун умчался, паря на ушах, как на крыльях любви. У неговечно были всякие «пылесосные» дела-делишки: понестись туда-то, договориться стем-то, чтобы тот повел к какому-то своему знакомому смотреть клапана илименять присадку на новую трубу. Причем, зачем нужен тот, первый посредник ипочему нельзя связаться сразу, напрямую, Тане было глубоко непонятно.