Тайная Москва. Волхв Нижнего мира - Анатолий Матвиенко

Когда-нибудь пробовали сутками лежать в засаде на берегу Псковского озера под мерзким моросящим дождем, не имея ни малейшей возможности использовать магию? Если не приходилось – поверьте, удовольствие ниже среднего.

Артем Уланов заседал в секрете четвертые сутки. Каждые двенадцать часов он бесшумно отползал, пропуская на свое место очередного счастливца, топал пять километров до кунга, где менял памперс, ел, кайфовал в тепле и травил байки с другими бойцами отдыхающей смены. Через полсуток по скользящему графику снова на пост, пока тело не закаменеет в неподвижности.

Самое сложное в прозябании на мокрой земле заключается в контроле над заклятиями. От чужого глаза и магического взора скрывает кольцо невидимости, можно чуть-чуть подпитывать его собственной энергией. Инстинктивные позывы применить другие чары, в том числе простейшую согревающую волшбу, усвоенную на уровне рефлексов, приходится жестко пресекать. Любой магический всплеск перекроет защитный уровень кольца, и боец в засаде окажется видимым в магоскоп.

Тщательно заблокировав энергетические потоки, Артем потихоньку запустил аутотренинг, усвоенный на родине, где абсолютное большинство соотечественников слыхом не слыхивало о практической магии. Тело расслабилось и попыталось поверить, что ему удобно, тепло и мягко. Освободившиеся чувства пограничник запустил вперед по дороге как ловчую сеть, готовую уловить малейшие колебания магического фона и присутствие его основного возбудителя – человеческие мозги.

Вторая сложность подобного времяпрепровождения проявляется в невозможности постоянно поддерживать бдительность, если известно, что шанс появления нарушителей в течение смены невелик. Бездействие расслабляет, убаюкивает. И так из смены в смену, месяц за месяцем, пока не закончится этап обучения в пограничной страже. Даже если не произойдет ни одного чрезвычайного происшествия, наставник Игнатий оценит, насколько прилежно Артем нес крайне однообразную службу.

Отсутствие воображения – отличная штука. Он не парился по поводу того, как бы мог кувыркаться с девочками или найти другое интересное занятие. Просто лежал в кромешной тьме и смотрел вперед, не витая в облаках.

Внутренним взором Уланов окинул сигнальные артефакты вдоль свейской границы. К сожалению, доверить им внешний периметр невозможно. Как всегда в бесконечном соревновании средств защиты и нападения случаются моменты, когда противник изобретает новый способ маскировки и амулеты его не засекают.

Лучше всего поглядывать внутренним взором на тусклые пятна артефактов. Невозможно увидеть черный объект на черном фоне. Разве что он на миг закроет источник света.

Когда в магическом диапазоне один артефакт замерцал, первая мысль была – почудилось. Так случается у рыбаков, многочасово пожирающих глазами поплавок в отсутствие клева. Сигнализация не сработала, поэтому Артем мог проигнорировать свои ощущения. Тогда нарушитель имел бы возможность скрытно просочиться в глубь русской территории. Однако пограничник проявил бдительность, запустив для себя цепочку разных, большей частью весьма неприятных событий.

Боец попробовал «послушать» соседа. Тщетно – кольцо невидимости укрыло его начисто. Выходит, в первую секунду огневого контакта он будет один, если напарник не срисовал невидимку. Артем плавным движением опустил предохранитель на стрельбу очередями и сконцентрировался на условной черте. Коли нарушитель ее пересекает, по инструкции нужно открыть огонь.

Мушка и прицельная планка со светляками для ночного боя уперлись в чернильный мрак тропы в редколесье, отыскивая призрака. Магическим зрением едва различима муть, похожая на след заклинания. Если там и вправду волшба, где-то в центре – человек или амулет, генерирующий чары.

Короткая очередь на три патрона вспорола тишину. Вокруг Артема заискрилось защитное поле – нечего скрываться, когда себя обнаружил. В ответ ударило с такой силой, что защита не смогла полностью рассеять удар. Ослепило, сожгло лицо, и боец выпустил половину магазина, ориентируясь по магии, так как глаза отказали от невыносимой вспышки.

Рявкнул «калаш» напарника, со стороны границы сработала автоматика. Магическая сеть, силовые поля и парализующие импульсы спеленали пространство и находившихся в нем нарушителей.

Новая смена заняла места, а боевой маг погрузил двух задержанных в машину. Пробовал оказать помощь пострадавшему пограничнику, но махнул рукой. Похоже, ему придется серьезно лечить глаза. В кузов после короткого обыска полетели трупы.

Артем, с трудом контролируя боль, нашел дверцу и на ощупь влез на переднее сиденье. В магическом диапазоне машина практически не видна – много металла и мало органики, обычный двигатель без чародейских примочек. Злые нечеловеческие ауры обоих выживших нарушителей сияли как прожекторы. Водитель привычно проверил давление в котле, добавил мазута в топку, открыл вентиль, и автомобиль почухал к заставе, плюясь паром.

В расположении погранотряда маг-целитель наложил чары, но не смог обещать восстановление зрения раньше чем через пять суток, а обгорелых кожных покровов быстрее чем за трое. Артем попросил ефрейтора сдать автомат и магазины в дежурку, затем прошел в кубрик и повалился на койку прямо в сыром комбинезоне. Сержант раскрыл рот, чтобы обматюгать его за нарушение правил, но увидел бинты на голове и понял, что боец отрубился от целительских чар. Поэтому грязные берцы, изгваздавшие белоснежную простыню, ему сошли с рук.

Игнатий бесцеремонно растолкал Артема на следующее утро.

– Хотя бы сам понимаешь, что натворил?

– По нарушителю стрелял, как инструкция велит.

Глаза не восстановились, да и лицо до носа замотано бинтом. Знакомая аура наставника нависла над болезным, переливаясь лиловыми оттенками крайнего раздражения. Странно, именно Игнатий обычно являл пример владения эмоциями.

– Какого черта полез в машину с арестантами, а? Полчаса обождать не мог?

– Чо стряслось-то?

– Он еще спрашивает! Неужели не догадался, что маскировка, которую автоматика не засекла, не может быть на простом контрабандисте?

– А, я кого-то крутого прищучил.

– Идиот! Крутой, как ты говоришь, сам барон ор’Стейн. Первой очередью ты завалил его брата. По пути на заставу урод срисовал твою ауру. Как бы его ни держали в изоляции, он наверняка сумеет передать слепок ауры домой. Ты теперь кровник для их клана. По-русски говоря, труп. А я на тебя три года потратил.

– Что же теперь? Придется вернуться в Москву.

– Уверен, что тебя в том мире не достанут?

– Ну, мне же полагается премия. Изменю внешность, воткну исказитель ауры в макушку и свалю в США по чужому паспорту. Хрен найдут.