Тени Амиран. Белый рыцарь для ведьмы - Александра Мурри

Где-то в застенках Главного Управления Ордена

... — они совсем, что ли, боли не чувствуют?

Обычно палач молчал — говорили, кричали, скулили его жертвы. Но не в этот раз. С данным своим «гостем» у него самопроизвольно вырвались последние слова, и сиплый голос плохо повиновался из-за поврежденного когда-то горла.

Он отложил окровавленный инструмент и с несвойственным выражением растерянности на лице посмотрел на канцлера.

— Нам нужны ответы, любым способом, — резюмировал тот и обернулся к стражу у двери. — Подключи одаренных. Ты знаешь, о ком я.

— Она отказалась. После того раза. Прислала официальный протест, что больше никогда.

— Придумай что-нибудь. — Канцлер остановился напротив человека в форме. Смотреть ему приходилось снизу вверх, но властность взгляда пожилого мужчины и готовность стража слушать и выполнять любой его приказ нивелировали разницу в росте. — На кону миллионы жизней и экономика Империи. Нам нужны точные локации всех аномалий. Всех.

Оглянулся через плечо на палача и его объект:

— И этот абориген их знает. Работайте.

И они работали.

Пленный держался долго, непозволительно долго. У них нет этого времени.

Смуглокожий крепкий воин с черным хвостом волос, с вплетенными в него тонкими косичками, каждая — символ взятой жизни. Человеческой. Для взятых душ звериных они просто вдевали еще одну бусину в ожерелье на шее.

Умелые пытки специального мастера, вызывающие нестерпимую боль, — как оказалось, для некоторых вполне терпимую, — но неопасных для жизни и не сильно травмирующих «шкуру», с этим экземпляром не работали. Шкуру ему пришлось повредить больше, чем предписывал Новый Кодекс Стражи.

Чрезвычайная ситуация требует чрезвычайных мер. Да и пленный не гражданин Империи Амстен, не для защиты таких писался Кодекс.

Варвар висел, привязанный за кисти рук, пускал себе слюни и — ни слова, ни шепотка. Стоны — и те редки. Будто в трансе каком пребывал, обкурившись любимой у них там, в колониях, травки.

Не устоял воин перед медиатором. Хмурой невысокой девушкой, направление дара — сны. Мечты... Сокровенные фантазии. Дрема наяву.

Дурман.

В узком кругу знающих ее так и прозвали — Мечта. Девушка Мечта... не приведи Боги с ней столкнуться в реальности.

Сама невинность. Сладость и мягкость воплощенные в женщине.

Она сломала того, над кем сутки трудился профессиональный палач.

И легко так... парень даже не понял, похоже, что заговорил, что отвечал и повиновался тихому голосу, как желтопузый щенок мамке.

Выложил абсолютно все. И про себя, и про заговор, и про их великую миссию отомстить и уничтожить Империю Амстен.

Безумцы.

Однако, как выяснилось, отлично подготовленные. Уже лет двадцать как готовятся. С размахом нехилым. Глобальным размахом. Империя меньшего не заметит, а их жажда мести требовала пролить столько же имперской крови, сколько та пролила крови колоний. Крови людей, обитавших там, для которых Эльзеда — дом; крови зверей, крови самой земли, которая плакала под железной пятой завоевателей.

Империя целенаправленно лепила из Новой Эльзеды свою копию, мелкого уродца-близнеца, беспощадно выгребая ресурсы и не считаясь ни с чем, что вставало на пути к ним.

Люди? Поселения? Священные рощи? Храмы? Водоемы? Горы? Не проблема! Свернем, устраним, осушим, выкорчуем. Истребим.

Все всё понимали. И молча закрывали глаза.

Намечающееся же... назовем это событием, — заставит их увидеть. И пожалеть.

— Прости... — мягкий женский голос так необычно, тягуче выговаривал слова на родном языке воина.

Касание к щеке. Чужое дыхание, обдавшее прохладой его горячий, покрытый испариной лоб.

— Пусть пребудет с тобой благословение Матери Земли, достойный сын ее... — Ритуальное прощание его народа прозвучало шепотом, чуть слышно. Как надо. Чтобы злые духи не подслушали и не украли благословение, не присвоили тепло, предназначенное не им.

Так провожали воинов в долгий, трудный путь, провожали на войну. Так странно слышать эти слова здесь...

Пленный вздрогнул всем телом. Очнулся от наведенного дурмана. И в ужасе распахнул глаза.

Сладкая мечта оказалась губительнее пытки.