Сад Змей - К. Н. Кроуфорд

Небольшое напоминание для тех, кто успел позабыть события предыдущих книг.

Еще в сентябре Роуэн была обычной студенткой колледжа, главная забота которой состояла в поиске денег, чтобы погасить кредит на учебу. Жизнь ее протекала весьма заурядно, пока голубоглазый сребровласый красавец-демон, известный как Лорд Хаоса, не испортил ей день рождения. Орион питал странную уверенность в том, что Роуэн разрушила его жизнь. Как выяснилось после, Роуэн как две капли воды похожа на древнего суккуба по имени Мортана, которая была сущим кошмаром.

Орион, как всегда непоколебимый в своей правоте, похитил Роуэн и бросил ее в темницу в городе демонов, сидя в которой она не только раскрыла ему свои самые постыдные секреты, но и нащупала на стене камеры кем-то вырезанную таинственную фразу на латыни: «Lucifer urbem spinarum libarabit» – «Светоносец освободит Город Шипов».

Только когда Орион укусил Роуэн и отведал ее крови, он наконец-то признал, что она смертная, и они объединились ради общей цели: убить короля демонов, Камбриэля.

Камбриэль когда-то давно убил мать Роуэн, спалив ее заживо, чем внушил Роуэн на всю жизнь страх перед огнем. Также он украл трон у законного наследника, Ориона. Инкубы и суккубы, особый вид демонов, известный как лилит, были почти полностью уничтожены совместными усилиями смертных и предыдущего правителя, Нергала.

Орион и сам оказался инкубом – существом, питающимся похотью. После того как народ его был истреблен, он, всеми позабытый, веками томился заточенным в подземелье. С семьей расправились прямо у него на глазах, и винил он в этом только Мортану. Она была последним выжившим суккубом – так он, по крайней мере, считал.

Когда на лбу Роуэн появилась метка – светящийся знак, указывающий, что в действительности она была демоном, – все пошло наперекосяк. С помощью магии родители успешно скрыли ее истинную природу, потому что суккубы вроде нее были вне закона, подлежали отлову и уничтожению. Когда выяснилось, что у нее та же отметина, что и у Мортаны, Орион окончательно утвердился в мысли, что все это – очередной трюк его злейшего врага. Подобно Ориону и Мортане, Роуэн обладала редким даром магии огня.

Ситуация многократно усложнялась тем, что благодаря своей демонической метке Роуэн также могла претендовать на престол, сделавшись, таким образом, соперницей Ориона.

И все же он не мог заставить себя убить ее, поскольку незаметно для себя самого влюбился.

Вдвоем они отправились в подземный мир, иначе именуемый адом, чтобы разорвать данную Орионом клятву на крови, согласно которой ему надлежало уничтожить всю семью Мортаны, включая и Роуэн. Находясь там, Роуэн узнала, что Орион пообещал Ашуру – другому инкубу, с которым вместе сидел в подземелье, – отомстить смертным за их участие в истреблении лилит.

Роуэн решительно вознамерилась остановить Ориона, предотвратить жестокую бессмысленную резню.

Орион возвратился из ада на землю, а Роуэн осталась, чтобы тренироваться с богом хаоса по имени Таммуз, который к тому же являлся настоящим отцом Ориона. Именно Таммуз пометил их обоих меткой Светоносца, чтобы сеять хаос, в котором он процветал.

По другую сторону время текло иначе, и под руководством Таммуза Роуэн научилась сражаться и охотиться, как демон. В конце концов он посчитал, что она готова занять трон.

Но когда она вернулась, Орион захватил власть в Городе Шипов, а ее изгнал в мир смертных. Роуэн снова вынужденно оказалась в Осборне, своем родном городе, где продолжала скрываться от охотников на демонов.

Друг ее матери, старичок по имени мистер Эспозито, передал ей книгу под названием «Испытание боем в мире демонов», в которой подробно описывалось, как именно Роуэн сможет отвоевать у Ориона престол.

Глава 1
Роуэн

Солнечные лучи пробивались сквозь осенние листья, делая их похожими на языки пламени на фоне неба. Стоя у окна на третьем этаже, я смотрела на противоположную сторону улицы. Топчущийся на тротуаре маленький мальчик набивал рот сахарной ватой, а рядом болтала с подругой его мама, чьи волосы казались такими же пламенеющими, как кроны деревьев у нее над головой.

Крепко сжимая в кулачке угощение, второй рукой малыш потянулся, чтобы схватить мамин мизинец. Кристаллики розового сахара размазались по его щекам, заалели на бледной коже. Ярко-оранжевый лист сорвался с дубовой ветки и опустился прямиком на его рыжую макушку, а оттуда соскользнул на кирпичи под ногами. Зеленые глаза мальчика следили за его плавным полетом.

У меня сдавило в груди.

Орион со дня на день мог ворваться в город, чтобы всех здесь истребить. Этот перемазанный сахарной ватой карапуз с пластырями на коленках не виноват в том, что произошло четыреста лет назад. Его заветные желания сводились к сладостям и присутствию рядом матери.

Затуманивая дыханием оконное стекло, я наблюдала за мирной сценой. Возможно, то были последние мгновения спокойствия.

Сегодня к полуночи моя голова будет либо покоиться на шелковой подушке, либо ее насадят на кол и выставят на всеобщее обозрение перед башней Баала. После первой ночи состязания меня ожидал один из двух упомянутых вариантов развития событий и ничего иного.

Но если Таммуз, Умирающий Бог, считал, что у меня был шанс получить корону, то кто я такая, чтобы спорить?

Уже собираясь отойти от окна, я заметила слово «любовь», давным-давно нацарапанное на стекле алмазной гранью, и как наяву представила версию мира, где у Ориона здоровая психика, он приветствует меня в Городе Шипов и мы правим вместе. Но я находилась не в вымышленной реальности. В действительности он изгнал меня, буквально вышвырнул пинком под зад, чтобы я самостоятельно боролась с охотниками на демонов, невзирая на то, что моя магия угасает с каждым днем.

На самом деле душа Ориона так и осталась заточенной в подземелье. Может, его тело и выбралось наружу, но он по-прежнему находился в ловушке.

Почувствовав, что у меня перехватывает горло, я отвернулась и окинула взглядом комнату в особняке восемнадцатого века. Дом тети Шай был одним из самых красивых зданий, которые я когда-либо видела: полы восхитительно неровные и скрипучие из-за почтенного возраста, стены обшиты резными панелями красного дерева.

С одной стороны гостиная соединялась с кухней, где имелась мраморная столешница, а в противоположном конце, за окнами с многоугольными стеклами, бурлил обласканный солнцем Атлантический океан.