Предназначение - Ульяна Лебеда

– Вот умора! Ты только глянь на это!

Эрил усмехнулся и ткнул пальцем в сторону Трудилового моста. Проследив за его рукой я увидела того, над кем потешался принц.

Объектом насмешки являлся худощавый темноволосый парнишка, который не стесняясь выражений пытался втолкнуть на мостик упирающегося щуплого конька. Судя по прилипшим ко лбу темным прядям трудился он давно. Жеребчик, чуя неладное, отчаянно всхрапывал, косил черным глазом в сторону бестолкового хозяина и отказывался ступить на каменный мостик.

Заметив, что Эрил отвлекся на разговор со смотрителем ратуши, я натянула поводья и направив Вендил в сторону резных перил приблизилась к потешной парочке.

Парень, все ещё не замечая моего присутствие, вновь тихо выругался и устало смахнув с лица влажную прядь волос, пробормотал – Упрямое животное и что на тебя нашло?

– Душница.

Он тут же вскинул голову и уткнувшись взглядом в герб прикрепленный к подпруге Вендил, помрачнел.

Стойко проигнорировав его недовольство, я продолжила – Городской магистрат давно должен был озаботиться и прикрепить табличку для приезжих. Дело в том, что Трудиловый мост является памятником архитектуры. Въезд на него с животными строго воспрещён. Но члены магистрата не нашли ничего более действенного, чем заложить в кладку душницу. Она отпугивает лошадей и коров. Понимаешь меня? – последнюю фразу я пробормотала с едва скрытой иронией, потому как темноволосый болван глупо хлопал ресницами и никак не реагировал.

Наконец парень отмер и растерянно огляделся – Эта развалина памятник? Ну и ну. Тогда как попасть в город, не бросая Пончика на произвол судьбы?

Изумлённо моргнув, я переспросила – Э-э, я не совсем понимаю кого ты имеешь ввиду.

Хмыкнув, темноволосый медленно проговорил – Пончик. Это – мой- конь. Понимаешь – меня?

Сообразив, что засранец издевается, я фыркнула и быстро кивнула в сторону Жерновых ворот – Главный вход там. Можешь пройти хоть с табуном, хоть с калачом.

Напоследок кинув быстрый взгляд на гербовую метку, он вдруг нахально подмигнув и вскочив на жеребца, в секунду умчался прочь.

– Общаешься с простолюдинами? И это после стольких лет отчуждения? О Вейл, весьма похвально!

Поморщившись, я не удержавшись процедила – Насколько мне известно, сами Велтраны никогда не заморачивались такими вещами. Стоит вспомнить Ренгира, твоего деда.

Веко принца дернулось и пробормотав сквозь зубы нечто неразборчивое, Эрил безжалостно вонзил шпоры в бока гнедого и рванул в сторону видневшегося вдалеке Лима.

Я же с досадой прищелкнула языком – и что на меня нашло, обычно я не пытаюсь провоцировать Велтранов на конфликт, однако сегодня слова словно сами выскочили изо рта и ужалили принца.

Дед Эрила, Регнир притча во языцах славился тем, что таскался направо и налево разбрасывая собственное семя словно пахарь засеивающий поля.

Он самое больное место Эрила. Не стоило такого говорить. Но сделанного не воротишь.

Вздохнув, я натянула поводья и устремилась вслед за принцем которого уже и след простыл.

И да, этот недотёпа у моста не зря посматривал на гербовый знак, чья отличительная зелёная эмблема по левому краю говорила об одном – собственность Велтранов.

Как иногородний он мог не знать об истории с душницей, однако нисколько не сомневаюсь, что про отличительный знак парню прекрасно известно.

К тому же мало кто мог не обратить внимания на мои золотистые глаза, присущие столь ненавистному подданным королевства Велтранов, племени нифелимов.

Заехав во двор я автоматически отметила, что гнедого Эрила уже успели расседлать, а сам принц поспешил скрыться.

Естественно ко мне на помощь никто не спешил, что впрочем и не удивительно. Потому спешившись, я похлопала уставшую Вендил по холке. Сегодня ей пришлось изрядно потрудиться проскакав во самого Штольберга и обратно. Этот город мог похвастаться мастеровыми, магиками и предательством. То ради чего мы туда отправились было исполнено. Умельцы постарались на славу снабдив меня замечательными серебряными браслетами взамен старых, с примесью меди. Как изящно. Но сути не меняет. Я пленница Сейлока. Вот уже более девяти лет и думаю останусь ей навсегда. Если кому отведена роль козла отпущения, то это я. До сих пор не могу понять кем являюсь на самом деле слугой или господской игрушкой.

Насмешки можно стерпеть во спасение старшей по роду, законной наследнице Айришей _ Милдер. Все таки она была очень неосторожна, ведь именно по ее вине я оказалась здесь, в Лима.

Утешает одно, нам повезло что Велтраны уступили и согласились на обмен. Для моего рода это была весьма выгодная сделка. Королевству куда важнее получить старшего отпрыска в целости и сохранности, чем оставлять восьмую дочь. Которой я и являюсь.

Не смотря на собственную обиду на несправедливость, всем известно насколько Айриши выиграли на столь неравноценном обмене. Милдер оказалась на свободе, это главное. Моего мнения тогда никто не спрашивал. Род руководствовался законом, а не слезами убитой горем восьмилетней девочки, которой все казалось непонятным и неправильным.

То что меня поставили перед фактом – стать жертвенным агнцем во спасение неразумной старшей сестры виделось диким и абсолютно неприемлемым.

С тех пор минуло девять лет. Я выросла. Смирилась? Пожалуй, да.

Да и спасать меня никто особо не торопился. Казалось все просто забыли, вычеркнули из памяти существование Вейл Айриш. И это было больно. Не так остро как раньше, но все же время от времени царапало по сердцу острым клинком.

Жизнь в Сейлоке была достаточно терпима вплоть до прошлой весны. Пока не прибыла наречённая Эрила, принцесса Жемин, дьявол ее подери.

После ее приезда мое бытие существенно ухудшилось. Первым делом пришлось покинуть сам замок и поселиться за кухней, ибо моё присутствие отрицательно сказывалось на нежной психике принцессы.

Ей было оскорбительно находиться в одном помещении с ужасающей темной сущностью. То бишь со мной.

Приняв нововведение со спокойствием философа, я даже не пыталась протестовать. Ибо взгляд Жемин, которым она одаривала меня исподтишка, не предвещал ничего, что могло бы мне понравиться в дальнейшем.

Обустроившись в крохотной, но относительно безопасной каморке я тут же узнала, что теперь официально являюсь помощницей поварихи Илиды.

Но от посещения столь ненавистных мне сборищ – ужинов и балов, не освобождаюсь. Что нравилось куда как меньше, чем начищать бесчисленное количество столового серебра.

Отогнав так некстати нахлынувшие воспоминания, я сняла с кобылы пропотевшее седло и заводя в стойло насухо протерла спину и холку старой ветошью.