Царский отбор - Екатерина Слави

План был простой: победить на отборе невест для Царя Северного Моря и стать царицей.

Очень хороший план. Тут вам и реализация в личной жизни, и карьерный рост. Как говорится, все включено. Но.

Всегда есть какое-нибудь «но», да.

Мое «но» вид имело величественный и всячески прекрасный: высокий рост, благородная стать, полотно белых, как снег, волос, рассыпанных по серебристо-голубому в мехах кафтану, глаза – морская лазурь, лоб высокий, рот… приятно очерченный рот, в общем. На голове – корона.

Короче, мужчина, конечно, высшего сорта, вот только…

– Кикимора? – глядя на меня и брезгливо морщась, спросило мое «но», он же жених, он же Царь Северного Моря. Потом повернулся к крючконосому дылде, который от одного только взгляда царя затрясся погремушкой, и добавил с упреком: – Почему мне в невесты опять присылают то жаб, то вот, – он ткнул в меня пальцем, – кикимор?! Нормальные невесты во всех Пяти Землях и Четырех Морях вывелись? – И проревел эдак грозно, как положено царю: – Вы всерьез ждете, что я возьму в жены кикимору болотную?! Не бывать этому! Всех выставить вон из дворца!

Глядя в спину царю, который удалялся от меня широким шагом – и от поступи его дрожала земля, – я даже онемела от такого унижения.

Кикимора? Ты посмотри-ка на него… Да девица, в теле которой я сейчас находилась, была редкостным бриллиантом! Все при ней: и волосы – чистый шелк, и глаза раскосые, и взгляд с поволокой, и белая кожа, и тонкая шея, и грудь нужного размера, там очень даже есть, что подержать, и талия осиная. И если он такую красавицу редкостную кикиморой не постеснялся обозвать, то что бы он обо мне сказал, если бы я перед ним стояла в своем родном теле: располневшей дамы за сорок?

Посмотрела на других невест, прибывших на отбор. Им досталось не меньше моего – одну царь обозвал жабой, другую – каракатицей, третью – медузой. Стояли они, переглядываясь между собой, встревоженные, даже напуганные и, конечно, вконец растерянные.

Еще бы. Все мы прибыли сюда для того, чтобы одна из нас стала царицей. Но как это возможно, если первая же встреча с царем закончилась фиаско абсолютно для всех? Фактически нас всех дисквалифицировали еще до начала отбора невест.

«Как-то быстро меня из невест разжаловали», – подумала я про себя, а вслух не выдержала и сказала, обратившись к крючконосому дылде, который перестал трястись погремушкой, как только царь ушел, и теперь с облегчением вытирал платком взмокший от пота лоб:

– А государь-то ваш балованный. Таких девиц ему привезли на выбор – одна краше другой, а он нос воротит, обзывается по-всякому.

Крючконосый вздохнул тяжко и ответил, глядя на меня… внезапно с сочувствием:

– Так вы, барышня, не в курсе? Злые чары на государе нашем лежат. Ведьма одна наложила за то, что когда-то давно отверг он ее.

– Чары? – заинтересовалась я. – Что за чары?

Крючконосый вздохнул тяжелее прежнего, и хоть был он дылдой, но сгорбился так, что сразу как-то уменьшился в росте.

– Эх, барышня… – совсем закручинился он. – Злые чары, ой, злые, страшно сказать. Ведьма та редкой красавицей была, но царь наш равнодушен остался к ее красоте. Сказал ей, мол, красота твоя бесполезна, не трогает она меня, поскольку характер у тебя злой и скверный – не полюблю я тебя никогда. Осерчала ведьма: ну погоди, говорит, раз от меня, первой красавицы всех Пяти Земель и Четырех Морей, отказался, посмотрим, сумеешь ли полюбить страхолюдину за один только добрый нрав! И наложила на царя злые чары: отныне, говорит, в каждой красивой девице будешь видеть ты страшилище.

Крючконосый вздохнул в третий раз – совсем уж тяжко – после чего подытожил:

– И сбылось. С того дня в любой красавице, на которую наш царь взглянет, мерещится ему то ли жаболюдка, то ли кикимора болотная, то ли еще какая нечисть неприятной наружности. Уж измучались, засылая к нему невест – всех прогнал. Беда еще в том, что лишила ведьма нашего царя памяти – для пущего наказания. Не помнит он, что злые чары на нем. Считает, что нарочно ему самых некрасивых невест подсылают, и злится. Совсем мы отчаялись и решили в этот раз созвать во дворец лучших девиц всех Пяти Земель и Четырех Морей сразу. Устроить отбор, где каждая невеста сможет показать себя с лучшей стороны, чтобы дать нашему царю разглядеть за уродливой внешностью то прекрасное в душе, за что он сможет кого-нибудь из девиц полюбить.

«Вот оно как», – подумала я, посмотрев в ту сторону, куда ушел царь.

И как-то его вдруг даже жалко стало чисто по-человечески. Царя. Я-то было подумала, он просто грубиян и самодур в короне, а он… вот бедняга-то, а. Человек жениться хочет, единственную свою спутницу жизни найти, а ему все кикимор да жаболюдок сватают. Не удивительно, что у него характер испортился.

Однако…

«Смотри, Таисия, – ожил в моей памяти зловещий голос сущности, которая перенесла меня в этом мир и в это тело, – не справишься с задачей – выкину из этого тела! Отправишься ты в небытие на веки вечные. Не жить тебе!»

Не знаю, как другие невесты, а я отступить не могу. Некуда мне отступать – выбора не оставили. И пусть сейчас царь видит во мне кикимору болотную, придется постараться, чтобы ему понравиться. В конце концов… женщина я или нет?

Ты уж прости, царь, но, как говорится… Любовь зла. Придется тебе полюбить кикимору.