Флэшбэк - Дэн Симмонс

— Вы, верно, не понимаете, зачем я пригласил вас сегодня, мистер Боттом, — сказал Хироси Накамура.

— Совсем наоборот, — возразил Ник. — Я знаю, зачем вы меня вызвали.

Накамура моргнул.

— Знаете?

— Да, — подтвердил Ник.

«Какого хера? — подумал он. — Сказал „А“, говори и „Б“. Накамуре нужен детектив — докажи ему, что ты детектив».

— Вы хотите, чтобы я нашел вам того — или тех, — кто убил вашего сына Кэйго, — сказал он.

Накамура снова моргнул, но ничего не сказал, словно, услышав имя сына, потерял способность двигаться и говорить.

Но старый миллиардер все же кинул взгляд туда, где, облокотившись на ступенчатый комод-тансу около открытого сёдзи, выходящего во внутренний сад, стоял его невысокий, но крепкий начальник службы безопасности Хидэки Сато. Если Сато что-то и сообщил своему шефу в ответ на слова детектива — движением, глазами или мимикой, — то Ник ни черта не уловил. Ник подумал, что, пока они ехали в главный дом на гольфмобиле или пока его представляли здесь, в офисе Накамуры, он не заметил, чтобы Сато хоть раз моргнул. Глаза начальника службы безопасности были как вулканическое стекло.

Наконец Накамура проговорил:

— Вы не ошиблись, мистер Боттом. И, как сказал бы Шерлок Холмс, это элементарно. Ведь именно вы расследовали убийство моего сына, когда я все еще находился в Японии; мы тогда с вами не были знакомы и не встречались.

Ник ждал.

Посмотрев на Сато, Накамура вновь перевел взгляд на единственный лист интерактивной электронной книги, которую держал в руках. Но потом его серые глаза оторвались от книги и вперились в Ника.

— Как вы думаете, вам удастся найти убийцу… или убийц моего сына, мистер Боттом?

— Уверен, что удастся, — солгал Ник. Он знал, что на самом деле старый миллиардер спрашивает: «Вы можете перевести назад часы и не допустить убийства моего сына, сделать так, чтобы все снова было хорошо?»

Ник и на этот вопрос ответил бы: «Уверен, что могу».

Он был готов сказать что угодно ради денег, которые этот человек мог заплатить. Денег этих хватило бы, чтобы на долгие годы вернуться к Даре. А может, и на всю оставшуюся жизнь.

Накамура слегка прищурился. Ник знал, что глупец не смог бы стать обладателем сотен миллиардов в Японии или одним из всего лишь девяти региональных федеральных советников в Америке.

— Почему вы считаете, что теперь добьетесь успеха, мистер Боттом, если шесть лет назад потерпели неудачу? А ведь вы в то время были детективом отдела по расследованию убийств и имели в своем распоряжении все возможности денверской полиции.

— На нас тогда висело четыре сотни убийств, мистер Накамура. И на все про все было пятнадцать детективов. А каждый день случались новые убийства. На сей раз у меня будет всего одно дело, и я не стану отвлекаться на другие.

Серые глаза Накамуры были такими же немигающими, как у Сато, только светлее. Его взгляд, и без того холодный, теперь стал ледяным.

— Вы хотите сказать, бывший детектив Боттом, что шесть лет назад вы не уделили убийству моего сына того внимания, которого заслуживало это дело, несмотря… на высокое положение убитого, несмотря на указание губернатора Колорадо и самого президента Соединенных Штатов расследовать это дело в первую очередь?

Все тело Ника зашлось от зуда по флэшбэку: по коже словно побежали сороконожки. Ему захотелось выбежать из комнаты и натянуть на себя, как одеяло, теплое шерстяное покрывало, сшитое из «тогда», «не теперь», «она», «не это».

— Я хочу сказать, что денверская полиция шесть лет назад не уделяла должных сил и внимания ни одному громкому делу, — ответил Ник. — Включая и дело вашего сына. Да черт побери, если бы тогда в Денвере убили сына самого президента, то все равно денверский отдел по расследованию убийств ничего бы не смог сделать.

Он посмотрел в глаза Накамуре, ставя все на эту нелепую тактику, на честность.

— Да и сейчас бы не смог, — добавил он. — Сегодня там все в пятьдесят раз хуже.

В кабинете миллиардера не было ни одного стула — даже для него самого, а потому Ник Боттом и Хироси Накамура стояли лицом к лицу, разделенные узкой, высокой, дорогущей и совершенной пустой конторкой красного дерева. Сато облокотился на тансу и выглядел расслабленным. Но было видно (во всяком случае, это не ускользнуло от глаз Ника), что глава службы безопасности, как взведенная пружина, готов действовать в любую секунду, что он опасен даже и без оружия, что в нем скрыта неуловимая убойная сила, свойственная бывшим солдатам, полицейским, всем, кому по профессии пришлось научиться убивать.

— Мы думаем о том, чтобы предложить вам довести это расследование до конца. В первую очередь потому, что, проработав много лет в денверской полиции, вы приобрели немалый опыт, а кроме того, высказали неоценимые соображения по этому делу, — ровным голосом сказал мистер Накамура.

Ник перевел дыхание. Ему не хотелось и дальше играть по сценарию Накамуры.

— Нет, сэр, — заявил он. — Вы думаете о том, чтобы предложить мне эту работу, по другим причинам. Если вы наймете меня расследовать убийство вашего сына, то это потому, что я — единственный из ныне живых, кто — под флэшбэком — может увидеть все страницы файлов, стертых в ходе кибератаки на архив денверской полиции пять лет назад. Тогда весь архив был уничтожен.

А про себя Ник еще подумал: «И потому, что я — единственный, кто под флэшбэком может восстановить все разговоры со свидетелями, подозреваемыми и другими детективами, участвовавшими в расследовании. Под флэшбэком я смогу заново прочесть все материалы дела, утраченные вместе с файлами».

— Если вы наймете меня, мистер Накамура, — продолжил Ник вслух, — то потому, что я единственный в мире могу вернуться назад на шесть лет, чтобы снова увидеть, услышать, засвидетельствовать все по делу об убийстве. По делу, которое давно истлело, как и тело вашего сына, похороненного на семейном католическом кладбище в Хиросиме.

Мистер Накамура издал короткий потрясенный вздох, а потом в комнате воцарилась тишина. За окном тихонько журчал крохотный водопад, роняя струи в крохотный пруд посреди крохотного, усыпанного мелким гравием дворика.

Ник, открыв почти все свои карты, переступил с ноги на ногу, сложил руки на груди и оглянулся в ожидании ответа.