Годичные кольца нашего мира - Александра Питкевич

Стул отлетел к дальней стене через полкомнаты, расколовшись на несколько крупных частей.

— Нет! — после вспышки гнева настроение почти сразу выровнялось. Так довести меня, еще нужно было суметь, но Ол, наш принц и мой давний друг, справился буквально парой фраз. — То, что Хью сбежал и сочетался браком с дочерью старика Йенса — не моя беда.

— Не твоя. Но моя и моего отца. Мы добиваемся мира уже полгода. Договор, наконец, подписан. Остались самые малые формальности. — Ол откинул светлые волосы с глаз. Встав с высокого кресла, единственный сын конунга Ортофа прошелся по залу. Глубоко вздохнув, высокий мужчина остановился напротив, оперев руки о крепкий дубовый стол, занимающий половину помещения. — Не мне тебе рассказывать. Ты уже четыре года командуешь армией Сизых холмов. И все восемь лет сидишь за столом советов. Еще немного — и мы просто захлебнемся, если старый дурак Антуан, хоть немного надавит на наши границы. Мы добились, чего хотели. Выход к Жемчужному заливу наш, и останется таковым после заключения мира. Но мы должны выполнить условия.

— Найди кого другого.

— Я и так всячески отодвигал твою кандидатуру, но найти еще семерых, неженатых воинов ближнего круга — задача не такая и простая. А после выходки Хью — и вовсе, однозначная. И не тебе кочевряжиться. Вон, Бьяну — только двадцать два исполнилось. Куда ему жену? Да еще и из земель Антуана. У меня нет выбора. У нас его нет. Ты сам за эти годы потерял столько людей, что должен первым стоять в очереди за невестой.

— Первый, — хмыкнув, покрутил кинжал на поверхности стола, не оставляя на окаменелом дереве ни малейших следов. — Если только первый. Тогда условимся так. Я сам выберу себе девицу. Любую из тех, кто прибудет с посольством.

— Любую, кроме принцессы. Если договоришься с остальными женихами, — чуть скривившись, согласился Ол. Ему самому не нравилась подобная идея с невестами, по одной за каждый год войны. Для скрепления мирных намерений. Словно именно это могло нас удержат от повторного нападения, если понадобиться. — К сожалению, мне выбирать не приходится. Вивьен Меронская — исключительно для меня.

— Как скажешь. Принцессу выбирать не стану.

Все еще не очень зная, куда девать малохольную, болезную девицу из дочерей Мерона, я размахнулся, отправив кинжал в щит, висевший над очагом. Старый, деревянный предмет дернулся на цепях, загрохотав железным краем о стены. Зелено-желтый змей, нарисованный на щите много лет назад, уже изрядно выцвел, а во многих местах был испещрен зазубринами и следами кинжалов. Сейчас над камином висело восемь ножей. Удивительно разные, как их владельцы, они были самым крепким обещанием, куда более надежным, чем какие-то закорючки на бумаге. Может, если бы Ол потребовал у Хью оставить кинжал в день заключения договора, мне бы не пришлось оставлять сегодня свой.

— Ты накажешь этого бестолкового идиота? Я про Хью, — уже на выходе из зала спросил я друга, засевшего над бумагами.

— Не бери в голову. Конечно, он получит свое за то, что поставил договор под угрозу в угоду девке. Он на три года лишен прав владения поместьем. По просьбе старика Йенса им позволено жить в одном из домов на холмах, но в качестве крестьян.

— Тогда до встречи. Когда прибывают Меронские невесты?

— Через две недели. Если их в пути не съедят волки.

— Вижу, ты и сам не горишь желанием стать супругом принцессе, — я не мог не поддеть Ола, собственноручно засадившего себя в эту яму. Да еще и меня притянувшего туда.

— Мать как-то говорила, что жену стоит выбирать тщательней, чем коня. А как тут выбирать, если дочь у Антуана Трусливого только одна осталась незамужней? Иди уже. Я-то знаю, что в твоем доме к прибытию хозяйки ничего не готово.

— Я ее туда не повезу. Слабая дочь Мероны не выдержит и пары дней в таких условиях.

Ол удивленно поднял глаза, отложив угольный карандаш. Сощурив глаза, принц оглядел меня сверху донизу, словно не видел до этого почти каждый день своей жизни, начиная лет с пяти.

— Не уж то, двери Ультстраллинга, откроются ради такого события? Основательно ты решил подойти к делу.

Мне же совсем не хотелось отвечать на вопрос, о котором я даже думать не решался.

— Посмотрим. Посмотрим…

* * *

— Леди Гретта, не рыдайте. Вы позорите свиту ее высочества, — с шипением кинув платок на колени раскисшей девицы, скосила глаза на принцессу. Вивьен была бледна и застыла в каком-то трансе, но все же, как и подобает принцессе, держала себя в руках.

— Простите, Лиззи. Я стараюсь.

— Если будете стараться так плохо, я пересажу вас к Бригит и Маргарэт. Там можете рыдать вдоволь, пока слезы не иссохнут. Но напоминаю вам в сотый раз: от вашей красоты во многом зависит, как примет будущий супруг. Никто не станет заботиться о зареванной замарашке. А именно так вы сейчас и выглядите. Ни намека на высокое происхождение.

— Да, да, Лиззи. Я поняла. Благодарю, — вытерев глаза, пробормотала девушка.

В какой-то степени мне было жаль их, восемь молодых благородных девиц, отданных сайгорам на поругание. В качестве законных жен, конечно. В документах это всегда несколько иначе звучит. Но еще больше мне было жаль себя. Если я могла выдержать почти три недели в дороге с девушками, изображая курицу-наседку, вытирающую слезы и успокаивающую весь этот выводок, то оставаться при ее высочестве всю последующуюжизнь… То еще мучение. Статус третьей дуэньи во дворце — совсем не то же, что статус единственной компаньонки, где-то на краю мира.

— Леди Лизабет, — отдернув занавеску кареты, вопросительно посмотрела на капитана стражи, — мы можем сделать остановку сейчас или уже через три часа на границе.

— Давайте небольшой привал здесь. Даже полчаса будут кстати. Девочки должны привести себя в нормальный вид.

Кареты чуть замедлились, сворачивая с тракта, и плавно затормозили. Дверца открылась через несколько минут, и, приняв помощь одного из стражников, мы не очень изящно вышли наружу. Весна уже была в самом разгаре, и мы не сильно страдали от погоды, но, все же, столько времени в дороге было провести довольно сложно. Я чувствовала себя грязной, неряшливой и чертовски помятой. И это при том, что статус позволял мне ехать в простом темном платье с одной единственной камеей на шее, когда как девушки должны был путешествовать в нарядных платьях и ярких гарнитурах, от которых к вечеру начинало натирать шею. Даже ее высочество, снося тяготы путешествия с поистине королевской сдержанностью, уже неделю как заматывала шею тонким газовым шарфом. Вивьен выбрала самую малую парюру среди своих украшений, но даже в ней путешествовать было накладно.

— Леди, у вас есть пятнадцать минут на то, чтобы размять ноги и спины. Пожалуйста, далеко не отходим, и, исключительно, в сопровождении служанок, — пересчитав девушек, я повернулась к принцессе. Вивьен была почти моего роста, но с куда более прямой спиной и характерными высокими скулами рода. — Ваше высочество желает уединиться?