И пришел Разрушитель. Том 1 - Валерия Веденеева

Когда Вечный сказал про проваленные испытания, Арон был ошеломлен — на одно мгновение. И это одно очень долгое мгновение Арон просто смотрел на постаревшее лицо Вечного, просто отмечал, как тот неторопливо собирает Силу.

Потом мгновение закончилось и Арон очнулся. Нет, он не позволит старому магу убить себя. Он найдет способ…

Магическое противостояние отпадало сразу — что мог сделать вчерашний подмастерье с пустым эррэ против сильнейшего мага мира?

Попытаться доказать, что не мошенничал, что честно прошел все испытания?

Но даст ли Вечный ему время и захочет ли слушать?

Скорее всего не даст и не захочет — Арон был уверен, что Вечный следил за всем, что происходило, видел все, и раз сделал такие выводы, значит, в его странном разуме именно они имели смысл.

Нужно было другое — то, что точно покажется Вечному важным.

Что?

Что заставляло безумного мага бродить по империи в поисках подходящих учеников? Что заставляло тратить на их обучение год за годом из века в век?

Арон заговорил прежде, чем мысль успела оформится полностью. Заговорил быстро, боясь опоздать и отчаянно надеясь, что угадал правильно, что именно эти слова качнут весы в его пользу.

— Что вы будете делать, мастер, если нужное время придет прежде, чем вы найдете человека, который правильно пройдет испытания? Если то, чего вы, мастер, ждете, случится уже совсем скоро, но некому будет доделать то, что не успели вы?

Вечный промолчал, но — Арон ощутил это — прекратил собирать Силу.

— За несколько веков вы нашли всего пятерых достойных, — продолжил Арон уже увереннее. — Всего пятерых из многих сотен, но они давно мертвы! Я — лучший среди всех, кто есть сейчас. Я прошел ваши испытания. Неважно как, но прошел. Я смогу доделать то, что не успели сделать вы.

— Считаешь себя лучшим? — в голосе Вечного прозвучало любопытство. Быть может, искреннее, быть может, наигранное, Арон не смог определить.

— Да, считаю. И вы считаете также, мастер, иначе не выбрали бы меня.

Возможно, заявлять такое было не самым мудрым решением, но чутье говорило Арону, что лгать Вечному — очень плохая идея, а ложь, пусть и из фальшивой скромности, оставалась ложью. Арон искренне полагал себя лучшим — пока что лучшим среди тех, кто был ему равен по рангу и уровню. В будущем…

Но до будущего еще нужно было дожить.

— Во времена моей юности смирение и скромность почитались одними из высших добродетелей, — сказал Вечный задумчиво. — Но их ты лишен. Какие же добродетели у тебя есть?

— Я всегда плачу свои долги, — сказал Арон, — той же монетой, которой получил.

— Ты ведь говоришь не только о деньгах? — тем же задумчивым тоном поинтересовался Вечный и равнодушно потянул за лоскут кожи, свисающий с его щеки. Лоскут оторвался и Арон смог, наконец, разглядеть, что было под ним, — мясо, темно-коричневое, с давно свернувшейся кровью, с сероватым гнильным отливом. Тело Вечного, еще вчера полное жизни, меньше чем за сутки превратилось в тело мертвеца.

— Нет, мастер, не только о них, — Арон усилием воли заставил себя никак не реагировать на вид древнего мага.

Встречи с Вечным — первая, когда он выглядел как призрак, и вторая, когда он казался обычным человеком, — заставили Арона предположить, что маг вселился в чужое тело. Подобное случалось — хотя и очень редко. Но если уж такое чужое тело умирало, то магу не оставалось ничего иного, как искать новое пристанище. Нельзя было оживить мертвеца, находясь внутри него.

Но, похоже, законы магии для Вечного не существовали — или существовали весьма выборочно.

— Я плачу свои долги и выполняю обещания, — прежним вежливым тоном проговорил Арон.

Вечный склонил голову чуть набок, внимательно рассматривая молодого мага, затем кивнул, и Сила, собранная им, рассеялась.

— Обучение продолжим завтра, — сказал он с таким видом, будто бы никакого разговора об испытаниях, пройденных обманом, не было, потом взмахом руки создал Врата и шагнул туда первым, одновременно жестом веля Арону следовать за собой.

Арон моргнул.

Честно сказать, он не ожидал, что его импровизированная речь окажет такое быстрое действие.

Что-то во всем этом было… не то.

* * *

Врата открылись на поляне посреди небольшой рощи, вплотную прилегающей к вилле Вечного. Здесь, в королевстве Альдемар, нобили не окружали свои владения высокими стенами, предпочитая вместо того использовать зеленую ограду, выращенную магией и оживленную ею.

— Ближе к дому эманации слишком сильны, Врата работают нестабильно, — привычным равнодушным тоном пояснил Вечный, — пришлось открыть здесь. Прибери двор у парадного входа, избавься от мусора. Сожги или закопай, как хочешь. Я вернусь к вечеру.

Вновь открыв Врата, старый маг исчез, оставив Арона стоять в растерянности.

Какие еще эманации?

Какой еще мусор?

И такой резкий переход от почти откровенно высказанной угрозы убить Арона к прежнему небрежному тону…

Идти от рощи до самой виллы было недалеко — ухоженная тропа, выложенная по краям белой галькой, быстро вывела Арона из-под сени деревьев на открытое пространство, почти к самому дому — сейчас непривычно тихому.

Вилла была велика, слуг было много, и они не были молчаливы. Обычно не были.

Впрочем, мертвецам разговаривать сложно.

Почти все они лежали на мощеных плитах перед парадным входом виллы. На лицах одних застыло изумление, на лицах других — ужас. И над всеми телами действительно ощущались сильные эманации Темной магии…

Нет, не Темной… Ощущение было похожим, но и только.

Мертвой магии.

В отличие от Темной, Мертвая магия делала воздух тяжелыми, вязким, застревающим в легких. Земля, пропитанная Мертвой магией, пружинила под ногами, и чем ближе Арон подходил к телам, тем сильнее он это ощущал — будто сухой глинозем южной провинции Набер вдруг стал болотистой почвой, оставляющей влагу в каждом отпечатке следа… Арон обернулся — и действительно, его летние ботинки продавливали в земле глубокие следы, которые тут же наполнялись водой… Нет, не водой — черной кровью земли, густой, маслянистой и липкой…

Арону прежде не приходилось присутствовать там, где только что принесли кровавую жертву. Прежде он бывал только в местах старых жертвоприношений — будь то смертные леса и холмы, или поля битв, где некроманты поднимали мертвые армии. Там никаких эманаций уже не ощущалось.