Хромой кузнец - Мария Семенова

Добрая весть пришла в дом Ни́дуда, кóнунганьяров! А принёс её воин из тех, что много дней назад ушли с конунгом в далёкийпоход. Начинало светать, когда Нидудов посланник осадил коня перед воротами истукнул в них черенком копья:

– Радуйся, Трюд хозяйка! Конунг возвращается!

И не просто возвращается, рассказал он погодя. Но и везётбесценную добычу, которая погнала его на север, в лесной край, куда нельзя былодобраться на корабле. Великую удачу послал Нидуду воинственный Один,покровитель сражающихся героев. Конунг взял в плен мастера, не знающего себеравных в Северных Странах, – Вóлюнда-кузнеца…

Вот и не стало нынче праздных рук в высоком и длинном домеславного повелителя ньяров. Шипело, жарясь, мясо для пира, пенилась в котлахячменная брага, напиток героев. Из глубоких сундуков появлялись на светдрагоценные льняные одежды. Много будет спето нынче песен, выпито доброго пива,подарено блещущих золотом колец!..

Жена конунга, Трюд по прозвищу Многомудрая, готовила мужудостойную встречу. Статная, гордая, проходила Трюд по длинному дому, поширокому двору. Сама приказывала рабам и служанкам, сама проверяла, всё лиделалось согласно её слову. Скоро приедет конунг и с ним два её старших сына,Хлёд и Эскхере. Надо, чтобы им всё понравилось в доме, где они не были многоночей!

Дочь конунга, юная Бёдвильд, вместе со всеми сновала из домуво двор и со двора в дом. Ей едва минуло семнадцать зим; и иначе, как БёдвильдЛебяжье-белой, её не называли. В доме Нидуда её любили все: воины – за то, чтоона была красива и разумна, жёны воинов и рабыни – за то, что она была добра.Правда, мать её никогда не была конунгу законной женою; невесть откуда привёзон пригожую пленницу, и вскоре та умерла, оставив ему маленькую дочь. ЗатоТрюд, мачеха Бёдвильд, подарила мужу троих сыновей – Хлёда, Эскхере и Сакси. Ипо праву ими гордилась: двое старших, близнецы, во всём похожие на отца, былитеперь с ним в походе.

Скоро она увидит их и прижмёт к сердцу…

Трюд стояла посередине двора, сложив на груди руки –красивые, начинавшие понемногу отвыкать от мозолей. На левом запястьепоблескивал серебряный браслет. Бёдвильд пронесла мимо нее деревянное ведерко сводой. Тонкий стан её изогнулся, пушистые волосы рассыпались по плечам.

Меньшой сынишка Нидуда конунга, Сакси, услыхав рано утром овозвращении отца, залез на высокое дерево – и упорно на нём оставался, хотядень и подбирался уже к полуденной черте. Сын конунга обещал достойнопродолжить собой отца: он вступал в свою одиннадцатую весну, но уже теперьредко расставался с мечом, вырезанным из мягкой сосны. И мечтал об одном:поскорей вырасти и стать столь же славным бойцом, как сам Нидуд и все его люди.Сакси по праву верховодил сверстниками во дворе, дарил им кольца, сплетённые изтравы, и кубки, вылепленные из глины. И всегда один на один побеждал злогодракона – старый, набитый сеном мешок.

…Солнце пронизывало колючие ветви сосны, и растаявшая смолалипла к рукам и рубашонке. Ветер покачивал высоко вознесённую вершину, и Саксиказалось, будто он был не на дереве, а на носу отцовской лóдьи. Он стояли зорко выглядывал врага среди голубых холмов морского пространства. В руках унего был меч, нет, не этот деревянный, а настоящий, из остро кусающей стали! Ана голове – шлем.

В точности такой, как у самого конунга. А вовсе не свернутыйлист лопуха.

Он отыщет в море коварного недруга, везущего богатую добычуна своём корабле. Он возьмёт её в жестоком бою, и не одну песню сложат про тотбой бородатые отважные скальды! Этой добычей он поровну оделит своих верныхлюдей…

Но тут среди синего моря внезапно заклубилось серое облачкопыли, и море перестало быть морем и снова превратилось в зелёный лес. В лесу,еле видимая за вершинами, извивалась дорога: на ней-то поднимали пыль веселоскакавшие всадники.

Сакси едва не свалился с ветки, на которой сидел! Живоперегнулся с развилины, и звонкий голос полетел над двором, скрытым высокимбревенчатым забором: