Хранящая прах - Властелина Богатова

— Я не понимаю, почему? Почему ты не хочешь дать мне войско? Раз сам не намерен выходить из Явлича, позволь мне это сделать! — Арьян врезался взглядом в князя, прожигая его насквозь.

Данимир, что занял место напротив брата, пошевелился напряженно, оторвав взор от Арьяна, глянул на Вяжеслава. В его глазах уже потухла вся надежда на то, что разговор с отцом даст хоть какие-то плоды. Князь не отзывался ни на какие доводы Арьяна, не уступая, оставаясь верным своему суждению. И внутри уж кипело все от гнева, биться о каменную стену не было никаких сил. Уже больше седмицы изо дня в день отец избегал разговора о походе к реке Вель. Как бы Арьян его к тому ни подводил, а все без толку.

Арьян встал, не отрывая взор от отца, вышел из-за стола, казалось, бесцельно начал мерить шагами светлицу. Вяжеслав молчал.

— Если ты не дашь мне людей, я найду другой выход.

Князь выпрямился, расправив плечи, повернулся. Арьян ощутил пытливый взгляд его золотисто-янтарных глаз на себе. Данимир тревожно забарабанил пальцами по столу. Пусть перегибает палку, может, и так, но ему надоело прятаться за стенами да отсиживаться в детинце.

— Я не собираюсь ждать, пока они станут сильнее. Тогда наши потуги оборониться уж точно будут напрасными, — заключил Арьян, останавливаясь, поворачивая голову к князю.

— Это все из-за княжны? — спросил прямо Вяжеслав.

Арьян бегло переглянулся с Данимиром, тот вовсе потемнел, сглатывая напряженно.

— Не только из-за нее. Ты знаешь, что они разъезжают по нашим землям, берут в плен людей, едва не убили старшего сына Радонега и убили бы, если бы тому не удалось вовремя уйти.

Князь вдруг поднялся с кресла, прошел неспешно к Арьяну, глядя в глаза удушливо долго.

— Как оно все там сложилось, это еще проверить нужно, — сказал Вяжеслав, по-прежнему оставаясь спокойным и невозмутимым. — Я знаю, что из-за нее. Из-за девки ты голову потерял. Мало тебе одной было.

Арьян покачнулся, так в нем всплеснула холодная волна. Он сузил глаза, всеми силами сдерживая рвущееся наружу раздражение, но злость, в конечном счете, ничего не принесет. Отец совсем потерял хватку.

— Разберись прежде с одной, Арьян, — продолжал он давить.

— С Всеславой я ошибся и признаю это.

Вяжеслав только усмехнулся в темную бороду, сверкнули на дне глаз искры далекие, будто самоцветные камни. Князь отступил, подхватывая кувшин, плеснул в чару золотистой жидкости.

— Ты простишь ей измену? Она же тебя убить пыталась, — отразил он, загоняя в клетку.

— Зачем ты мне об этом напоминаешь? Мне от нее больше ничего не нужно. И жизнь ее не нужна. В том, что произошло, виноват и я.

— Только ты, — поправил его князь, отпивая, щурясь на солнечный свет, обильно льющийся в неширокий оконный проруб, невольно напоминая Арьяну самого себя.

— Так что ты скажешь. Дашь мне войско?

Вяжеслав сделал еще один большой глоток, отставил чару, посмотрел на старшего сына.

— Нет.

Арьян стиснул челюсти до скрежета зубов, рвано выдохнув через нос, осознавая, что и в самом деле устал бодаться с ним. Княжич шагнул к двери, не видя смысла более оставаться здесь, направился к выходу твердым и широким шагом. Данимир было вслед ему поднялся, но вновь упал на место, пригвожденный взглядом отца.

Минуя переходы и лестничные пролеты, Арьян спустился на нижний ярус терема, погружаясь в прохладу. Оказавшись в горнице своей, прошел к столу, опершись руками о края столешницы, свесил голову, дыша часто и глубоко. Внутри бешено мутился неприятный горький осадок от разговора. Эта была последняя попытка поговорить с ним.

Княжич напрягся весь, услышав скрип половиц и тихие шаги, и развернулся. Глаза карие девичьи сузились хитро, губ улыбка напряженная коснулась. Ордана плавно прошла к столу, поставив плошку с остывшим отваром. Все это время помощница травницы наведывалась, справляясь о здоровье, выполняя поручения Краймиры, готовя отвары целительные. Она была рядом постоянно, и княжич привык к тому. Ордана оказалась честной и искренней, ее порядочность, забота, спокойствие растопили ту мерзлоту, что сковала его на время недуга и долгого ожидания. И сейчас она влияла на него каким-то особым образом. Ее не хотелось прогнать, но и чтобы приближалась, тоже не хотелось. В последнее время взгляд помощницы стал тусклым, и сама она казалась какой-то задумчивой.

Арьян подхватил молча плошку, делая большие быстрые глотки. От крепкого травяного взвара пыл немного поутих. Он чувствовал взгляд Орданы на себе, видел, как губы еще шире растягиваются в улыбке, потом она облизала их кончиком языка, забирая из рук княжича посуду. Собралась уходить, да вдруг пальцы ее, что обхватывали пузатые стенки чаши, задрожали, как и губы, несколько капель питья упали на пол.

— Собираешься уезжать? — вдруг спросила она чуть севшим голосом.

Арьян прошел к столу и опустился на лавку, задумчиво посмотрел на клочок ясного голубого неба, видневшегося в окошке. Ордана была прозорливой и в последнее время все считывала на ходу, все его желания, помыслы, порывы. Она подошла, накрыв его руку, покоящуюся на столе, своей, слегка сжала.

— Но я только могу тебе пожелать доброго пути, — с какой-то горечью и смирением промолвила она.

Арьян скосил взгляд на ее пальцы, хотелось смахнуть ее руку, но это было бы грубо с его стороны. Ордана живет в лесу, туда и уйдет уже скоро, пути их разные, и она прекрасно это понимает. И мысли о Мирине одна за другой толкали его в пропасть, вынуждая терять терпение, гоня с места. Неведенье терзало хуже, чем рана в ребрах. Неизвестно, что за эти дни с княжной случилось, пока он тут сидел, запертый в стенах.

Ордана убрала руку, так и не дождавшись никакого ответа. А когда половица у порога привычно скрипнула, Арьян стиснул пальцы в кулаки.

Конечно, поступать против воли отца недозволительно с его стороны, но, в конце концов, это его жизнь.

Побыть в одиночестве долго не удалось. Послышались шаги, и по ним Арьян узнал Данимира. Брат ворвался в горницу, быстро пересек ее и опустился прямо напротив Арьяна, вперившись в него молчаливым взглядом.

— И что ты задумал? — наконец, спросил он.

Арьян опустил взор, разглядывая древесный узор стола.

— Поеду в Излуч.

Данимир покивал головой, будто уже вперед знал, что ответит брат, хотя догадываться тут и нечего, одни друзья у них ныне верные были.

— Нужно сказать Векуле, чтобы кметей собирал. Ждать уже нельзя, если валганы покинут Вель, мы их долго искать будем по степи.

— Завтра и выезжаем. Еще крюк делать до острога, времени много потеряем. Да еще празднества надвигаются, как бы это все не затянулось.