Омут - Лика Лонго

Май на Черном море — это вам не май в Москве! В Бетте уже пахнет приближающимся летом, всё вокруг дышит свежестью и пропитано влажным морским воздухом. В понедельник утром я проснулась раньше обычного от сумасшедшего гомона птиц. Солнечные лучи образовали на полу квадратик — совсем как коврик, и я с удовольствием ступила на него голыми ногами. Босая, в пижаме я вышла на кухню, где уютно копошилась бабушка. Пахло ванилью, выпечкой и морем. Весеннее настроение сказалось и на бабуле: она подпевала стоящему на столе допотопному радиоприемнику. Это была песня из какого-то старого кинофильма.

— Зачем вы, девушки, красивых любите? Непостоянная у них любо-о-овь… — запела я вместе с ней. Бабушка обернулась.

— Вот что значит хорошая песня! — сказала она назидательно. — Сколько лет прошло, а все поют! И слова-то какие! Не в бровь, а в глаз! — она многозначительно посмотрела на меня.

Ну да, слова актуальные, согласна. За те несколько месяцев, что я встречаюсь с Саймоном, я десять тысяч раз успела подумать о том, что такой потрясающе красивый парень, как он, может найти себе девушку получше. И десять тысяч раз одергивала сама себя: глупая, ведь Саймон не человек! Он Морской, поэтому не стоит искать в его поступках человеческую логику. Саймон лишен человеческих эмоций, не знает, что такое ненависть, ревность, зависть. И разве не чудо, что мои эмоции, всегда приносившие мне одни неприятности (и наградившие дурацким домашним прозвищем Тайфунчик), пробудили в нем отклик?

Бабушка положила мне на тарелку ароматный сырник, и я с аппетитом принялась за еду. В сияющем боку чайника отразилась моя жующая физиономия, из-за оптического эффекта казавшаяся вдвое шире. Я вздохнула — ну да, не красавица! И загородила от себя чайник радиоприемником.

У моей бабули, похоже, есть глаза на затылке. Не знаю как, но, стоя спиной ко мне, она всегда знает, что я делаю. Вот и сейчас — она повернулась именно в ту минуту, когда я закончила завтрак:

— Погоди, Полина, тут есть кое-что для тебя… — сказала бабушка и полезла в карман передника. — Ты, похоже, дружишь теперь только с этими… как их… фотомоделями! — вспомнила она наконец нужное слово, доставая из кармана какую-то бумажку. — К тебе тут приходила девушка. Необыкновенно красивая! — бабушка мечтательно посмотрела в окно. Это служило признаком того, что сейчас начнутся воспоминания. — Знаешь, Поля, последний раз я такую красоту видела в семьдесят шестом году, когда с твоим дедом отдыхала в Сочи рядом с санаторием кинематографистов. Ох, поревновала я тогда дедушку…

— Александра! — перебила я.

Ну кто кроме нее в Бетте мог так поразить бабушку? Конечно же это Александра! Так же, как и мой возлюбленный, она Морская.

— Не знаю, она не представилась, — сухо сказала бабуля, недовольная, что прервали ее историю. — Просто передала тебе письмо. — Бабушка протянула мне конверт.

С бьющимся сердцем я пошла в свою комнату, присела на кровать и распечатала его.

«Полина, здравствуй. Я знаю, ты удивлена, что я вдруг решила написать тебе. Дело в том, что больше мы не увидимся. Даже не знаю, как объяснить тебе… Но может быть, и не стоит ничего объяснять.

Всё оказалось не таким, каким выглядело на первый взгляд. И поэтому я ухожу — не хочу принимать участие в том, что происходит. Это мой выбор.

Я знаю, о чем ты сейчас подумала. Не волнуйся, Саймон остается. Только я и Николь покидаем Бетту. Так что с ее стороны тебе больше не грозит опасность. Жаль, не могу написать, что тебе вообще не грозит никакая опасность. Это было бы неправдой.

Не знаю, способна ли я на дружбу. Но кажется, ты стала мне другом. Именно поэтому я ухожу. Прощай!»

Я несколько раз перечитала письмо, но от этого оно не стало понятнее. Что происходит? И что именно оказалось не таким, каким выглядело на первый взгляд? Но письмо настолько соответствовало моим предчувствиям, что я даже не пыталась рассматривать его как шутку. Все эти сумасшедшие счастливые месяцы рядом с Саймоном я провела в ожидании. В ожидании чего-то нехорошего. И вот оно случилось, ждать больше не надо.

С Саймоном я была как в бреду. Стоило мне увидеть его, и в душе звучала музыка. Я шла за этой мелодией все дальше и дальше. Мне казалось, она ведет меня на высокую горную вершину, откуда нет обратного пути. Сказать, что я была счастлива, — значит, ничего не сказать. Я была запредельно счастлива. И в этой запредельности таилась боль. Почти каждую ночь я просыпалась в холодном поту. Тяжелые мысли атаковали меня со всех сторон. «Полина, единственная цель, с которой Морские вступают в контакт с людьми, — это утопить их и забрать их душу. Утопив тринадцать человек и забрав их души, Морские становятся людьми и проживают обычную человеческую жизнь со всеми ее радостями и печалями. Поверь, ваша краткая, но наполненная жизнь лучше наших бесконечных странствий без цели и без эмоций», — звучал у меня в голове холодный голос Саймона.

Нет, я не боялась за свою жизнь. Но при мысли о том, что когда-нибудь нам придется расстаться, у меня холодели руки, а сердце становилось ледяной глыбой. В отличие от других Морских, которые лишены всех чувств, Саймон стал испытывать жалость. Это случилось после того, как он утопил отца маленького мальчика. Саймон вдруг обнаружил, что жалеет осиротевшего ребенка. И отказался от тринадцатого контакта. Это значит, что он никогда не станет человеком. И когда-нибудь мы расстанемся. Что-то случится, и нам придется расстаться. Что-то случится… Я ворочалась на кровати, безуспешно пытаясь уснуть, и мне казалось, что мокрый сад за окном шелестит: «Что-то случится!..»

Каждый раз, когда на меня наваливались тревожные мысли, я старалась отвлечь себя бытовыми делами. Вот и сейчас я вскочила, спрятала письмо в старенький письменный стол и принялась яростно застилать кровать. «Сегодня Саймон все объяснит мне! Он наверняка знает, почему Александра и Николь покидают Бетту…» — сказала я себе, взбивая подушку так, что из нее во все стороны полетели перья.

Между тем пора уже было идти в школу. Я надела свое любимое синее платье и подошла к зеркалу. За зиму мои выгоревшие волосы снова потемнели, загар сошел. Я расчесалась и хотела заплести колосок, но передумала. С тех пор как в Бетте узнали, что я встречаюсь с недоступным спасателем, я стала кумиром всей школы. Мой стиль копируют все — от пятиклассниц, которым родители наконец-то разрешили причесываться и одеваться, как им хочется, до моих ровесниц. Уже неделю самая популярная прическа в нашей школе — колосок. А синие платья всех фасонов буквально заполонили классы и коридоры. Пожалуй, сегодня пойду с распушенными волосами. Посмотрим, как это отразится завтра на школьной моде! От этих мыслей я невольно улыбнулась сама себе. И тут же вздохнула. Раньше я могла бы поделиться своими соображениями с подругой Надей. И мы вместе посмеялись бы от души. Но с Надей мы так и не помирились. Ее бывший парень — Игорь — оказался причастен к моему похищению и делу о контрабанде, которое расследует мой отец — майор Романов. Сейчас Игорь в Москве дает показания по делу и категорически не желает отвечать на звонки Нади. А подруга, похоже, понимает только одно — она встретила «любовь всей своей жизни», а семейка Романовых разбила ее счастье. Прибавить к этому факт, что «любовь всей жизни» бросила ее вот так просто, — и взрывоопасная смесь под названием «Надька во гневе» готова. Из нее словно торчат во все стороны наэлектризованные иголки, чуть тронь — и ударит током! Вот уже несколько месяцев я сижу за партой одна, Надя перебралась от меня на «галерку», где тихая и забитая Катя Комарова решает за нее математику и дает списывать русский…